Еле заметное покачивание головой.
За его спиной маячили О’Доннеллы.
Священник понял намек Либ:
– Хочешь исповедаться, дитя?
– Не сейчас.
Розалин О’Доннелл сжала узловатые пальцы:
– Ну скажите, какие грехи мог совершить этот лежащий перед вами херувим?
«Ты боишься, что она расскажет ему про „манну“, – сказала себе Либ. – Чудовище!»
– Тогда споем гимн? – предложил мистер Таддеус.
– Хорошая мысль, – потирая подбородок, проговорил Малахия О’Доннелл.
– Чудесно! – выдохнула Анна.
Либ предложила стакан воды, но девочка покачала головой.
Китти тоже робко подошла. Шесть человек заполнили комнатушку до отказа.
Розалин О’Доннелл начала стих:
«Почему Ирландия – земля изгнания?» – недоумевала Либ.
Остальные подхватили – муж, горничная, священник, даже Анна из постели:
В душе Либ закипало возмущение. «Нет, это
Следующий стих удивительно приятным альтом пропела Китти, и складки на ее лице разгладились.
Теперь Либ поняла: вся земля – это страна изгнания. Любой интерес, любая радость, которые предлагает жизнь, с презрением расценивались как силки для души, нацеленной на небеса.