– Мы взрослые люди, Одри. Все в порядке. Мы друзья.

– Да, он так и сказал. Когда будешь с ним разговаривать, передай ему, что у моей мачехи, Афины, был дермоид. Когда врачи удалили кисту, в ней был ноготь.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Просто расскажи ему. Люблю тебя, пока!

И тогда это случилось. Пытаясь встать, Ева запуталась в веревке, свисающей с качелей. Она споткнулась, упала, и с дерева сорвалась старая ветка, упав на нее сверху. Зазубренный конец ударил Еву в нескольких дюймах от ее яремной вены. Она вполне могла умереть.

Конечно, Ева уже дважды чуть было не умерла. В тот раз, в доме на Висконсин-авеню. Затем с фаллоимитатором в руках. И вот это случилось снова.

Ева верила в приметы. Она знала, что ее ждет нечто драматическое. Она просто не знала, что именно.

Когда она наконец выпуталась из веревок и отошла от качелей, отряхиваясь и ругаясь про себя, она увидела, что Мама Фэй проснулась.

Старуха негромко рассмеялась – звонким, щекочущим смехом.

– Женщины Мерсье. Вы все в этом запутываетесь, верно?

Три дня спустя…

Сегодня, 15:14 ШЕЙН: Я навсегда покидаю дом № 81 по улице Горацио. ЕВА: Разве ты не снял его на все лето? ШЕЙН: Я так далеко не планировал. Да, теперь мне нужно искать новое жилье. Я сейчас в Краун-Хайтс, собираюсь посмотреть квартиру. Ни хрена себе тут Kennedy Fried Chicken[159]? ЕВА: Живи у меня. ШЕЙН: Ни в коем случае. Это переходит все границы. ЕВА: Нет, не переходит! Квартира пустует до конца лета. А ты за ней присмотришь. Честно, ты сделаешь мне одолжение. ШЕЙН: ЭТО ОЧЕНЬ СТРАННО. ЕВА: Ничего подобного. ШЕЙН: ТЫ УВЕРЕНА? ЕВА: ДА, ПЕРЕСТАНЬ КРИЧАТЬ. А что такое дермоид? ШЕЙН: Вижу, вы с Одри говорили обо мне. ЕВА: Нет, мы говорили о ее мачехе, Афине. У которой был дермоид. ШЕЙН: Спроси у Одри, есть ли у Афины фотографии.

Сегодня, 15:14

ШЕЙН: Я навсегда покидаю дом № 81 по улице Горацио.

ЕВА: Разве ты не снял его на все лето?