– Когда-то ты сказала, что этот город прогнил до самого основания. Ты была права. Я столько лет бежал от этого, и вот к чему это привело. Я буду корить себя до конца жизни, если ничего не сделаю.

– Нет.

Мы оборачиваемся. Молли – в белой сорочке, похожая то ли на ангела, то ли на призрака, – стоит в проходе.

– Я пойду, – говорит она.

– Ты не обязана это делать, – шепчу я.

– Если мы будем противиться, это только разозлит его. Он начнет что-нибудь подозревать.

Она проходит в комнату, и мы втроем усаживаемся за стол. Я накрываю ее ладонь своей – она теплая, живая.

– Пока я покорна, пока притворяюсь, что люблю его, и делаю вид, будто верю в его правду, – он будет расслаблен и спокоен.

– Два дня и две ночи в его доме, – припоминаю я.

– Что, если он попытается…? – спрашивает Роберт.

– Взять меня?

Из ее уст это звучит так ужасно, что по спине проходит дрожь.

– Прошло слишком мало времени, – говорю я, – но это не значит, что он…

– Я знаю, как с ним говорить и как вести себя. Он хочет, чтобы я доверяла ему, поэтому сделал это, пока я была без сознания. Он не станет нападать, пока я не сплю. Я смогу пережить эти два дня и две ночи. Точно смогу. А после мы не увидимся.

Я сжимаю ее руку, и она отвечает мне тем же. Мы сидим в тишине во мраке кухни, держась за руки, – никогда прежде мы не были так подавлены и так сильны.

Молли засыпает в моей кровати, как раньше, когда она была совсем крохой. Я слышу ее размеренное дыхание, чувствую его на коже. Не могу уснуть, не могу позволить себе закрыть глаза – я должна смотреть, ведь завтра она будет спать в другой постели, в чужом доме. В его доме. Она просыпается в то идеальное время, когда слегка брезжит рассвет, освещая стены слабым, призрачным светом.

– Мы скоро увидимся? – сонно шепчет она.

– Да. Я приду за тобой.

– Обещай, что будешь беречь себя.

– Конечно. – Я целую ее в лоб. – Делай все, что скажет Кеннел. Он отвезет тебя в безопасное место, где о тебе позаботятся. А потом я приеду. Даже если меня долго не будет, помни, я сделаю все, чтобы увидеть тебя снова, потому что я люблю тебя больше всего на свете.