— И что бы это значило?

— В другу хату поедешь, милочка — бздят волки позорные… Жаль, хорошая ты девка, мы бы с тобой им такую прожарочку устроили…

В другой камере, куда ее перевели, уже была женщина, пожилых с длинным хвостиком лет, выглядящая настолько растерянно и подавленно, что была не в состоянии, даже самостоятельно решиться попить воды из под крана или забрать, подаваемую через «кормушку» в двери пищу…

Совершенно автоматически Скуратова взялась помогать ей, к вечеру это помощь обернулась прорывом истерики, инициированной состоянием сокамерницы и ситуацией, в которую та попала. Оказалось, что муж ее онкологический больной на последней стадии. Семья не имущая, хотя оба проработали всю жизнь — государство не любит быть справедливым и благодарным к честным трудягам, без возможностей — она учитель средних классов, муж работал в том же детском доме истопником, дворником и сторожем, жили в однокомнатной квартире, сейчас оба пенсионера, без детей и других родственников, хотя и помогали крохами и заботой молодой одинокой матери, считая ее своей дочкой.

История онкология, как у многих: метастаза проросла в позвоночник, задела нервное окончание, от чего старик испытывал нестерпимые боли. Сначала пытались обойтись анестетиками, жена возила супруга сначала к врачу в онкодиспансер, потом в аптеку, где давали совсем немного морфина, кончавшегося за пару дней, нужно было ждать следующей недели и проходить весь круг ада снова, и опять покупать только на неделю, чего хватало снова на два дня… А потом супруг не смог больше вставать, донести старой, обессиленной женщине его было не возможно в ОД, доверенность не выписывали — не положено по закону, мол, власти боятся, что родственники купив морфин, не используют его по назначению, оставив мучиться родного человека от боли, а продадут его наркоманам, будто тем больше взять негде, а сами предпочтут слушать крики и стоны больного любимого человека, каким-то грошам…

Терпеть такие мучения умирающего женщина не смогла, кто-то посоветовал достать героин… Оказалось, что в доме, где они жили, было две точки, первые несколько раз все получилось без проблем и совсем не сложно. Муж успокоился, жене стало легче, наконец-то за последние полгода она увидела его улыбнувшимся, они смогли поговорить не только о боли, страхе, смерти, но и прошлом, своих чувствах, дальнейшей жизни без него…

Как же она говорила! И как многое пересекалось с собственными переживаниями Вики, но у нее были деньги, возможности, силы, время, в конце концов…

Так прошел месяц, пока при выходе из подъезда старушку не задержали какие-то люди, привезшие ее в, какое-то не очень доброе учреждение, заставили, что-то подписать. Не посмотрев, она подписала, а оказалось, что в подписанной бумаге, было написано не ей сказанной: «Куплено для мужа», а «Для дальнейшего распространения». Теперь ей говорят, что будет суд, ее осудят на десять лет… Но волнует ее не это — кроме нее у мужа больше никого нет, и он сейчас уже второй день один в квартире, не имеющий возможности двигаться, испытывающий страшные боли, брошенный, умирающий в одиночестве, голодный, и страх — единственные его сосед! Она сообщила об этом, на что полицейские обещали заняться этим вопросом, если она даст признательные показания, и не будет говорить лишнего… Ее только сегодня куда-то возили. Судья в мантии, выслушал ее, пообещали, что обязательно учтет ее раскаяние…, а она рыдала думая о супруге, даже не понимая, где и зачем она находится!