– Можно ли вам помочь сейчас? Я вижу, вы в трудной ситуации, мы в Питере разрабатываем аналог московского «Ангара спасения», и Вы могли бы…

– Нет, моему брату не нужна помощь, – звучит голос подходящего ко мне сзади Хазана.

– Брату? – очкарик встает и явно теряется в ситуации, видя перед собой здоровяка с щетиной и с довольно агрессивным видом.

– Да, я вытащил его с улицы и от тех людей, которые ему вредили, и теперь ему не нужна помощь, понятно? – уточняет Хазан бескомпромиссным тоном.

После еще нескольких взаимных и ни черта не значащих для меня фраз очкарик уходит, понурив голову. Конечно, он все понял, но он, в отличие от Никиты, отлично понимает, что один в поле не воин.

Хазан некоторое время наблюдает за уходящим «спасителем», а затем снимает мою коляску с тормоза, толкает вперед и объясняет мне якобы глубинную суть своего дела.

– Вот почему хозяевам этого бизнеса нужны управленцы и кураторы славяне, сечешь? Впрочем, я все равно украинец.

Я никак это не комментирую и не понимаю, зачем мне об этом говорит Хазан.

– Ну, это сути не меняет, – добавляет он зачем-то спустя несколько секунд. – Паспорт-то у меня российский.

Я молча облизываю обветрившиеся, воспаленные губы.

– Что-то я давно не встречал Кристины.

– Да? Скучаешь?

– Просто обычно она ездила на метро. И там…

– Не переживай. Она по тебе не скучает.

– Ну, понятно.

– Она ни по кому не скучает.

Молчу и жду продолжения.

Хазан останавливает коляску, садится на корточки напротив меня и смотрит мне прямо в глаза.

– Она не поняла урок. Она лежит с отрезанными руками, ногами и головой в канаве под Назией. И точно ни по кому не скучает.