— Понятно. Что же с третьим отступлением?

— Мне просто хочется, чтобы вы знали, что наш побег дался тяжко. Но он всё же дался. Знал бы наш русский приятель, что он сам ему и поспособствовал. Он обмолвился, что наступила уже следующая дата. Для меня это означало одно: Луна взошла. Да, я бы нарушила цеховой этикет, уйдя в поток перед несведующим, но зато могла быстро отступить, если бы развитие ситуации мне не понравилось. Я слегка просчиталась по времени, так что исполнить манёвр удалось так себе: мягко плюхнулась в коридоре, когда подчинённые того офицера уже покинули свой пост и входили в дверь — хорошо, что не обернулись. Минуту спустя я вас забрала, прыжками по основным путям — я-то надеялась на лучшее — мы добрались до выставочной ограды, и, ввиду некоторых особенностей экранирования, вас, полубессознательного, мне пришлось с десяток метров тащить на себе, пока ис-дис не сообщил о пересечении канала. Ладно-ладно, на самом деле, конечно, волочить за собой. Не беспокойтесь, ваш костюм в порядке.

— Признаться, мне как-то неуютно и стыдно. Итак, это были три отступления. К чему бы вы хотели вернуться?

— Закончим с жертвами той ночи. Все они без исключения были минорами. И минорами, которые решили объединиться. Это само по себе уже занятно, поскольку они обычно сторонятся друг друга. Единственный шанс увидеть больше, чем, условно, семерых за раз — это за бутылкой пойла.

— Понимаю. Пьют, чтобы законсервировать хотя бы такое существование, которому отчего бы не ухудшиться следующим днём. Подонки сливаются в одну кружку — и вот, стакан уже наполовину полон.

— Как-то так. Но погибшие в Нёйи отнюдь не за этим собрались. Они намеревались выступить против Директората. Я уверяю: те выпады про Зверя и тенёта — это про нас. Такая вот поэтика революции.

— Революции или корпоративной войны?

— О, а вы бы прекрасно влились в недавнее обсуждение того, с чем мы имеем дело. Довод в пользу снятия с вас статуса арестанта.

— И тут же к мёду примешаю дёготь. Вы говорите «меньшинство», но я чувствую в этом властный ход. Признайтесь: в реальности они превосходят вас числом?

— В данном случае важна не численность, а организованность. И с этим у них всегда было плохо. Они охотно дробятся на фракции и порой устраивают мелкие феодальные междоусобицы. Объединиться в конгломерат для большинства значит — уступить кому-то. До сей поры не объявлялся Мориарти их мира. И так же ловко раскинул сеть. Мы и впрямь попались в его силки и споткнулись на ровном месте. Кстати о ровных местах, глади и прочих используемых символах и образах… Впрочем, нет, по вам вижу, что лучше оставить до следующего раза.