Лейтенант Эдселл встал, повернулся к ней спиной и начал рассматривать сложенные на столе диаграммы сержанта Маккейба, беря лист за листом и бросая их обратно.

— Лейтенант Эдселл! — сказала мисс Канди. — Вы будете слушать? Я хочу вас спросить. Вот он говорит… — Она прищурилась на газету. — Вот он говорит — я цитирую: «Мои убеждения не позволяют мне служить в частях, ведущих боевые операции, но я выразил полную готовность пойти на военно-медицинскую службу, где мог бы оказаться полезным, поскольку владею навыками оказания первой помощи. Но мне было отказано».

Она с надеждой посмотрела на лейтенанта Эдселла, но он, словно не слыша, продолжал поднимать и класть обратно большие листы чертежной бумаги. С еще большей решимостью она продолжала читать, повысив голос:

— «Хотя я и не член какой-либо церковной организации, но следую христианской доктрине непротивления и сожалею, что столь многие из тех, кто ее проповедует, сами ей не следуют. Я считаю, что Гитлер — зло, но утверждаю, что зло нельзя победить другим злом, то есть ненавистью и насилием, но, наоборот, лишь любовью и милосердием». Конец цитаты. Лейтенант Эдселл, как по-вашему, можно Гитлера победить любовью? По-моему, нет.

— Господи Боже! — сказал лейтенант Эдселл, оборачиваясь. — Что вы там бормочете, Палм?

— Ну, про этого, который в Тампе. Что он говорит. Тут сказано: известный бейсболист. А я про него знать не знала. Очень интересно, по-моему. И удивляюсь, отчего вы-то не отказчик по велению совести.

— Господи Боже, это еще почему?

— Ну, вы вроде как всегда против всего, разве нет?

— Я вроде как всегда против всякой чертовой глупости. Отказ от военной службы со ссылкой на совесть — это чертова глупость.

— Так я же и говорю, что так думают почти все люди, и потому удивляюсь, что и вы тоже. Ну, знаете… Вот когда вы утром разговаривали с капитаном Уайли про цветных, вы же сказали, что на Юге все до единого не правы. Разве, по-вашему, человек не имеет права быть отказчиком, если у него совесть этого требует?

— Он имеет право быть чем хочет, если ему это сойдет с рук.

— Даже когда… Вот что сказал член комиссии по воинской повинности. Цитирую: «Защита тех прав личности, какими он пользуется, практикуя непротивление, обеспечивается другими. Если у него так много совести, для меня остается загадкой, как он может принимать эти блага, хотя не желает присоединиться к тем, кто ради их защиты рискует жизнью».

— Ха! — сказал лейтенант Эдселл, оживляясь. — Какие такие блага принимает этот дурак? Платит тридцать пять долларов в месяц, чтобы его заперли в концентрационном лагере с другими полоумными под водительством отборных христосиков?