* * *

Дверь между маленьким, без окон кабинетиком Ботвиника и более просторной комнатой, где помещались миссис Спен и мисс Джеллиф, была приоткрыта, и потому мисс Джеллиф осмелилась отворить ее пошире.

— Я уже здесь, Ботти, — сказала она. По ее тону, подчеркнуто спокойному и вместе с тем не лишенному оттенка некоторой назойливости, можно было понять, что она осведомлена о крупных неприятностях, грозящих полковнику Моубри и его верным соратникам, и, более того, готова их разделить, коль скоро ей это будет дозволено.

В участливом тоне мисс Джеллиф чувствовалось также, что ей не чуждо то приятное возбуждение, которое мы так часто испытываем перед лицом опасности, грозящей не нам, а нашему ближнему. Едва сдерживая радостное волнение, мисс Джеллиф приблизилась на цыпочках, легко неся свое небольшое, плотно сбитое тело, и положила на стол мистера Ботвиника несколько срочных, с красной полосой, писем, которые она напечатала, прежде чем уйти на ленч.

— Я подумала, может, захотите посмотреть их, — сказала она.

Мистер Ботвиник предавался работе, не щадя сил, он мог трудиться с неустанным усердием с утра до вечера, если того требовало дело. Сейчас он ловко прижимал плечом к уху одну телефонную трубку, а другую держал чуть в стороне. Разговаривая по телефону, он делал торопливые пометки в блокноте, изредка отрываясь от него и бегло просматривая объемистый отчет, лежащий перед ним поверх груды бумаг.

Напротив мистера Ботвиника сидел тощий светловолосый очкарик с сержантскими нашивками и ждал, когда мистер Ботвиник займется им. Весь вид очкарика говорил, что он скорей умрет, чем позволит себе дерзость выказать скуку или нетерпение, однако по нему было видно, что он испытывает крайнюю неловкость. Бедный малый изо всех сил старался показать, что его как бы и нет здесь и, стало быть, он никак не может быть заподозрен в подслушивании беседы, которую ведет по телефону мистер Ботвиник; он все время бросал вокруг осторожные взгляды, то опуская глаза к затейливой табличке на столе «Старший уорент-офицер Ф. К. Ботвиник», то поднимая их на самого владельца стола. Казалось, сержант никак не может решить, какому из замечательных качеств мистера Ботвиника отдать предпочтение.

Пока мисс Джеллиф раскладывала письма, мистер Ботвиник торопливо царапал что-то левой рукой в блокноте. Кивком головы он поблагодарил ее, положил на стол телефонную трубку, освободив тем самым правую руку, и взял авторучку. Карандаш на мгновение замер в его руке, зато пришла в движение авторучка, и мистер Ботвиник с размаху поставил свою подпись на лежащей перед ним бумаге. Затем он ткнул перо в держатель на чернильнице того специального образца, что принят только в военном ведомстве, и протянул лист мисс Джеллиф, указав на него движением бровей, схватил со стола телефонную трубку, коротко бросил туда: «Подождите минуту» — и слегка отвел ее в сторону, продолжая меж тем слушать то, что ему говорили по первому аппарату, и строчить карандашом в блокноте.