Следующей ночью голова у Феликса начала чесаться, она зудела так сильно, что он не мог сомкнуть глаз. Когда он утром пожаловался Агнес, та сделала пробор в его волосах, провела кончиками пальцев по коже головы, щелкнула ногтями.

— Я сразу же поняла, в чем дело, — сказала она. — У тебя вши.

Феликс с испугом смотрел на нее. «Вши, — говорила его мать, — бывают только у детей пролетариев, детей, о которых никто не заботится, которых никогда как следует не моют, и которые сами не хотят мыться».

— Вчера? — спросил Феликс растерянно.

— Да, — ответила Агнес, — от кого-то из этих детей они перебрались к тебе. Но мы их выведем.

Агнес принесла бидон, вылила на руку керосин и натерла им голову Феликса. Керосин жег и вонял. Феликс зажмурил глаза. Появилась Клара, сначала она посмеялась, потом пожалела его, потом сказала, что не боится вшей. Но Виктор Вассарей был еще дома, он распорядился, чтобы Феликс в этот день не выходил из своей комнаты и не подвергал других риску заразиться этими паразитами.

До обеда часы тянулись бесконечно. Клара и Агнес позаботились о том, чтобы у Феликса были книги и разные лакомства, но на улице был солнечный день с синим небом и белыми облаками, а внизу под окном носился Лоизи.

Один раз мимо прошел Польдо, он посвистел Феликсу, потом появилась Роза Брамбергер и утащила Лоизи, заявив во всеуслышание, что все плохое идет сверху. Вскоре после обеда Феликс услыхал, что Клара уходит из дома. Агнес исчезла в прачечной. Лоизи снова появился, он знаками показал, что путь свободен, и Феликс может спуститься вниз. Феликс отрицательно покачал головой. Лоизи на пальцах показал ему, что у него уже три раза были вши и будут ли в четвертый раз, ему наплевать. Некоторое время Феликс безуспешно боролся с собой, потом проскользнул по лестнице вниз.

Они сидели в кустах, где Феликс узнал от Польдо часть его тайны. Шепотом рассказывали они друг другу придуманные ими маленькие истории, гоняли сорванными ветками муравьев и щитников; осколок зеленого стекла торчал из земли, как заколдованный драгоценный камень, они отмыли его слюной, а потом снова закопали. Из кармана своих брюк Лоизи вытащил набитую сигарету, он важно закурил ее, сделал несколько затяжек, прикрывая сигарету рукой, чтобы дым не поднимался кверху. Феликсу тоже было позволено попробовать. Все было прекрасно и запретно, как никогда раньше. Феликс не мог удержаться, он должен был рассказать Лоизи то, что доверил ему Польдо.

— Мы посмотрим, что он делает, — сказал Лоизи, полный решимости.

Вскоре после этого они увидели, как Польдо направляется к воротам. На нем были бриджи-гольф, ботинки со шнуровкой и к ним кожаные гамаши, через плечо висела сумка на ремне. Полотняная фуражка была больше, чем обычно, надвинута на лоб, и он шагал так молодцевато, как будто маршировал под чью-то команду.