— У него только одна пара, — объяснил Лоизи. — Пока не холодно и нет снега, он ходит босиком. Но ботинки всегда берет с собой. Там, где с ними ничего не может случиться, он их надевает. Понятно?

В столовой стояли Клара с Феликсом, стояли так, что загораживали собой часть стола; Клара, неуверенно улыбаясь, сказала, что она рада видеть детей и Феликс тоже. Дети мельком взглянули на Клару, на Феликса же они и вовсе не обратили внимания, потому что пытались разглядеть, что стоит на столе. Внезапно они стали толкать друг друга, один шагнул к столу, другой рванул его назад, потом все бросились вперед, не дожидаясь приглашения, расселись на стулья и начали быстро и громко, растягивая слова, говорить на венском диалекте. Попытка Лоизи призвать гостей к порядку не увенчалась успехом. Он решился на короткое время забыть о своей функции надзирателя, его голос смешался с другими, стал громче, стал задавать тон. Это был тон, которого Феликс не знал.

— Я сейчас уйду, — тихо сказала Клара Феликсу, — ты ведь будешь здесь?

Феликс, помедлив, кивнул. Рядом с Лоизи не было свободного стула. Он сел между двумя детьми, двумя руками засовывавшими в рот хлеб и вливавшими в себя стакан за стаканом малиновый сок. Феликс пытался занять как можно меньше места. Но локти его соседей продвигались все дальше и дальше, как бы ненамеренно попадая в него.

Когда появилась Агнес с супом, все начали торопливо есть, слышен был лишь резкий стук ложек о края тарелок и неукротимое чавканье. Феликс смотрел на суп, но не притрагивался к нему. После того как Агнес разлила добавку, за столом снова стало шумно, Лоизи, как Касперль[27], запрыгал с пустой супницей вокруг стола, неизвестно откуда взявшаяся рука залезла в полную тарелку Феликса, первая клецка мелькнула в воздухе. В течение нескольких секунд тарелка Феликса опустела, дети, хихикая и ухмыляясь, сидели вокруг испачканной скатерти.

Агнес, красная от злости, расставляющая блюда со шницелями; детские руки, непривычные управляться с ножом и вилкой, на панировке шницеля; бумажные салфетки, брошенные на пол или тайком наполняемые остатками мяса, чтобы прихватить с собой; лихорадочно, но безуспешно суетящийся Лоизи; попытавшись ненадолго приспособиться к обстоятельствам, он теперь не в силах управлять происходящим, — такая ситуация предстала глазам Виктора Вассарея, когда он неожиданно вошел в столовую. Он принес с собой фотоаппарат Клары.

— Добрый день, — сказал Виктор Вассарей.

Дети молчали.

— Я вижу, вам все нравится.

Дети никак не реагировали.

— Сейчас мы сделаем красивый снимок. Тогда вы сможете полюбоваться на себя в газете.