Куница была прожженной бестией. Она затеяла с Руди Чапеком игру в вызов и бегство, соблазнение и отказ, жизнь и смерть. Куница оставляла свежие следы там, где она раньше никогда не бывала, но стоило Руди устроить в этом месте с наступлением сумерек засаду, как она не появлялась. Тем не менее в привычных для нее местах появлялись растерзанные остатки мыши, чувствовался острый запах ее выделений.

— Подожди, — сказал Венцель, догадавшийся о намерениях Руди, — придет и ее время.

— Ее время уже пришло, — ответил Руди и целую ночь не мог уснуть.

На следующий день он нарисовал план, начертив на листке бумаги сад и дом и нанеся красным фломастером все найденные до сих пор следы куницы. Потом собрал свои вещи и уложил их в коляску мотоцикла. Деньги и паспорт сунул в карман спортивной куртки, автодорожная карта, план Венеции, путеводитель по Верхней Италии, итальянский словарь уже лежали наготове в сарае. Ужин выглядел как всегда: они с Венцелем, почти не разговаривая друг с другом, пили свое пиво. Когда Венцель собрался идти спать, Руди сказал, что еще раз попытается поймать куницу. Венцель молча пожал плечами. В ту ночь куница не искала прибежища в углах чердака. Она избегала его так же, как и кроличьих клеток, поблизости от которых Руди нес свою вахту. Один раз ему показалось, что он слышит шорох, сзади, у компостной ямы; он незаметно подкрался туда, шорох не прекращался, вызывающий, отчетливо слышный, ветки хрустнули, ему показалось, что он увидел, как метнулась узкая тень. Когда он прицелился, было уже слишком поздно. Руди размышлял, где в соответствии с его планом куницы еще не было, где бы она могла быть сейчас, но тень не появлялась снова. «Ей хочется и дальше водить меня за нос, — подумал Руди, — но у нее ничего не получится». Он прокрался через сад к дому, мимо яблонь, которые он посадил с Венцелем, они хорошо прижились, ночь отяжелила их молодые ветки. Теперь он был рад тому, что они есть. Руди тихо прошел через веранду и поднялся по лестнице, стараясь ступать тихо, чтобы не разбудить Венцеля. Без определенного намерения, но все же как будто что-то предчувствуя, он ступил в необитаемую мансарду Бенедикта. Окно было открыто. Внезапно он услышал, как кто-то царапает, скребет по дереву, увидел, как вытянутое тело летит в сторону темного отверстия. На этот раз Руди выстрелил вовремя. Тело мягко упало на пол и осталось лежать там без видимого движения.

— Что случилось? — крикнул снизу Венцель.

— Я попал в куницу, — ответил Руди.

— Порядок, — сказал Венцель.

Руди больше не ложился спать. Давно уже ему не было так хорошо, как сейчас. Он взял зверька и стал рассматривать его, поднеся к лампе. Там, где более светлое пятно на горле разделялось надвое, были входные отверстия. Кровь растеклась по темно-коричневому меху хищника, не изменив его окраски.