— И я говорю то же…

— Правильно, правильно…

— Почему не собирают, если это решено? Чтобы не рассердить господина барона?

Бэрбуц понял, что если он промолчит, то авторитет его на фабрике будет навеки подорван. А уж этого он никак не хотел. Быстро взобрался на ящик.

— У меня такое впечатление, товарищ Герасим, что ты уходишь в сторону. Тебя не устраивают решения уездного комитета? Скажи откровенно. Зачем ты играешь словами? Мне кажется, что все совершенно ясно.

— Совсем не ясно, — сказал Герасим. — Я спросил, почему не собирают станки, а ты…

— Здесь речь идет не обо мне, а о партии! И я не позволю говорить таким тоном о партии. Что тебе надо? Что ты предлагаешь?

— То же, что предлагал товарищ Хорват. Если уездный комитет принял решение собирать станки, нечего с этим тянуть. Пусть как можно скорее приступят к сборке. Решение существует, барон посмеивается в кулак, а мы разводим дискуссии. Если виноват уездный комитет, пусть он и отвечает. Мы, текстильщики, если надо, готовы ежедневно по два часа добровольно работать на сборке станков.

Трифан зааплодировал.

4

Клара удивленно посмотрела на отца.

— Если я правильно понимаю… это означает, что намек, который ты сделал мне несколько дней назад по поводу Албу…

— Да. Если вначале я просил тебя быть вежливой с ним, то сейчас, ради наших интересов, я этого требую. Пойми, Клара. Теперь все не так, как прежде. Я не могу сказать тебе ничего определенного, но я боюсь.

— Ты, папа? — изумилась Клара.

— Да, Клара. Я думал, что, когда Хорвата не будет, люди успокоятся. А вышло наоборот. Вот поэтому я и боюсь. Мне стыдно, поверь мне, но бессмысленно обманывать себя. Вначале я пытался обмануть самого себя, но это мне не удалось. Правда… Может быть, если б я был много моложе… Большое несчастье, что у меня нет сына. Поэтому говорю все это тебе. Я хотел бы сделать из тебя сильного человека, такого, каким я сам когда-то был. Хочу научить тебя жить для того, чтобы…

— Для того, чтобы что, папа?

Признание облегчило его.

— Уж ни в коем случае не для того, чтобы стать роскошной куклой, которая будет содержать на мои деньги любовников. Потому что жизнь ведь не сводится к тому, чтобы дотащиться от стола к постели и оттуда обратно к столу. Вспомни о нашем дедушке, который…

— Я знаю эту историю, — скучающим тоном сказала Клара. — Торговец свирелями из Галиции, заем, покупка титула, исторический дилижанс, высокий цилиндр, маленькая мельница, спиртовой завод, чугунные ткацкие станки, настойчивость, акции, капиталовложения и сказочное богатство… Обо всем этом я отлично помню… И во имя всего этого я должна быть вежливой с Албу, только из-за того, что нашелся сумасшедший, который требует сборки станков? Только ради этого? Ну скажи? Ради этого? Если бы ты попросил меня об этом просто так, для собственного удовольствия, тогда совсем другое дело. В конце концов ты тоже приносил жертвы ради меня… Ты должен меня понять… Это вульгарный надоедливый тип…