— Предоставляю вам слово, товарищ Герасим, — быстро сказал Думитриу.

Герасим встал. Что-то горячее разлилось по всему его телу, словно кровь стала струиться быстрее.

— У нас, — он чувствовал, что голос его дрожит, — у нас очень много трудностей. Барон, дирекция и наши собственные пережитки в сознании. У нас почти не хватает времени для чтения. Некоторые из нас, например товарищ Дудэу, почти разучились грамоте.

«Вот ведь бесстыжие глаза! — подумал Дудэу. — Уже ко мне прицепился».

— А мы должны много знать. Потому что нам трудно, и мы часто ошибаемся. Например, я сам. В тот момент, когда перед нами стоит задача привлечь на нашу сторону честных рабочих социал-демократов, я избил Балотэ. Если судить об этом поверхностно, меня можно было бы считать невиновным, даже если бы я отдубасил его и покрепче. Но это не так: я очень виноват. Кроме того, я допустил много других ошибок, которые известны партии, а есть и такие, которые пока еще я и сам не осознал. Но в вопросе о станках, товарищи, я полностью прав. Не будем касаться многого из того, о чем говорил здесь товарищ Думитриу. Он говорил хорошо и сказал много интересных вещей. Например, что уездный комитет принял решение о сборке станков на заседании 16 мая. А сегодня у нас 12 ноября. Если бы мы не организовали рабочую охрану у сарая, где хранятся разобранные станки, сегодня мы, действительно, нашли бы там только старое железо. Товарищи, я чист перед партией и готов ответить за любой из своих поступков. И за то, что я отказался ехать в Ширию, и за то, что мой брат породнился с кулаками. Вы все знаете, что означает сборка станков. Эта проблема еще не решена. Я обязуюсь изо всех сил бороться за то, чтобы решение уездного комитета воплотилось в жизнь. Вот все, что я хотел сказать.

— У кого есть вопросы? — поднялся Жилован.

— Когда начнется сборка станков? — спросил кто-то.

— Вот именно, когда? — сказал Дудэу и, нахмурившись, посмотрел в сторону Герасима.

— Может быть, — сказал Жилован, — товарищ Константин Бачиу, представитель Центрального Комитета, скажет несколько слов…

— Да. Совсем немного, — сказал Константин Бачиу и встал. — Я хочу задать тот же вопрос: когда начнется сборка станков? И, кроме того, у меня есть предложение: провести расследование всех обстоятельств смерти товарища Хорвата. Вот все, что я хотел сказать… Пока все.

— Кто еще хочет что-нибудь сказать? Прошу записываться, товарищи, прошу записываться, — сказал Жилован. — Желающих нет? Тогда предоставляю слово товарищу Бэрбуцу, из уездного комитета.

— Товарищи, — начал Бэрбуц вкрадчивым голосом. — Велика сила нашей партии. Ничто не может помешать ее движению вперед, к победе рабочего класса. Все мы многое для себя вынесли из этого собрания. Мы видели, как неправильно, субъективно выступал здесь инструктор уездного комитета, который подошел к вопросу поверхностно, пристрастно.