— Меньше проклятий, больше мужества! — бросил Хуамбо одному грузчику, который старательно нагружал бананы и еще более старательно нагружался агуардьенте, а потом начинал петушиться и проклинать все на свете. Теперь этот грузчик, по прозвищу Шолон, шел рядом с ним, слегка откинув корпус, — перетягивала тяжелая голова.

Шолон, как и все остальные, любил рассуждать о том, что они могли бы сделать сами, своими руками.

— Если мы будем действовать заодно, то тогда я иду… — говорил Шолон, — и ты, Букуль, пойдешь со мной.

Букуль, чернявый, с глазами, близко поставленными и словно зажавшими острый нос, ответил Шолону одобрительным молчанием.

— Да, надо объединиться, — говорил Хуамбо, — Даже животные собираются в стаи, когда им угрожает опасность, а разумные существа…

— Опять будешь рассказывать нам насчет ягуара…

— Не трепись, дай сказать!

— Я уже сказал, что если даже животные из инстинкта самосохранения сплачиваются, организуются перед опасностью, то разумным существам…

— Еще чего! Нет, пусть лучше уж все останется так, как есть!

— А тебя, Тортон, оскопили, что ли?

— Если и оскопили, — так шлепанцем той, которая тебя пеленала!

— Ты что? О моей матери так говоришь?

— Дурак, я говорю о той, которая тискала тебя под кустом прошлой ночью…

— Смотрите-ка, как завернул!

— Всякий раз этот Сонто напакостит! — возмутился Шолон, покачав большой головой. — К чему об этом говорить…

— Поглядите на меня… Всю жизнь я прослужил у президента Компании, а теперь…

Всех заинтересовала история Хуамбо.

— Вот это да! Вот это действительно пример… — сказал какой-то грузчик, сплевывая и подталкивая локтем другого, шагавшего рядом. — Ну а ты что думаешь?…

Тот бросил в ответ:

— Вот что я скажу вам, ребята, ежели на этот раз хотите что-то делать, так делать надо по-настоящему…