— Все равно. Это не оправдание. Будь я на твоем месте, я сейчас же сообщил куда следует.

Омер был поражен. Он никак не мог поверить, что профессор Хикмет, этот доброхот и благодетель, способен проявить подобную жестокость.

— У этого человека большая семья. Всю свою жизнь он. был безупречен… — попытался было вступиться за кассира Омер, но профессор прервал его:

— И ты еще защищаешь таких подлецов! Всем им головы надо поотрывать!

«Он хоть и добряк, но ужасно узколоб», — подумал Омер и сказал:

— Разве можно так судить о людях, попавших в беду? Истинное добро — это когда оказывают услугу-незнакомому человеку. Но мы, увы, спешим на выручку только приятелям, остальных же, не задумываясь, называем подлецами.

Профессор не стал возражать — снова уставился на Маджиде. Нихад тоже притих.

— О чем ты думаешь? — спросил Омер приятеля.

— Эта история еще не выплыла наружу?

— Нет. А почему ты спросил? Собираешься донести?

— Что ты, душа моя. Просто так!

Помолчав немного, Нихад снова спросил:

— В вашей кассе бывает много денег?

— Иногда бывает много. Тысячи четыре, пять. Может быть, и больше. Тебе-то что до этого?

— Просто так, интересно. Значит, никто бы не узнал, если бы этот тип украл и больше?

Омер обозлился:

— Что значит украл? Какие странные слова ты употребляешь! Ничего не понимаешь в людях… Думаешь, мы автоматы и все, что мы делаем, заранее предопределено. А произойдет какая-нибудь поломка — нас надо разобрать и выбросить. Да как можно отрицать, что даже у самых сильных людей бывают минуты слабости, когда они вынуждены поступать против своих желаний! И это не делает никого ни хуже, ни лучше, чем он есть!

Нихад поднял руку.

— Оставь. Еще немного — и ты заведешь свою любимую пластинку о дьяволе внутри нас. Я ни о ком не собираюсь судить ни плохо, ни хорошо. Хочу только понять, в чем дело. Могу. сказать, что я не считаю нужным прощать людям их слабости. Быть сильным — прежде всего! Сила оправдывает любой поступок. Жалость к слабым — просто глупость.

Омер ничего не ответил. С Нихадом частенько случается: распалится и начинает заговариваться. Хотя, по существу, он хороший товарищ и неглупый человек, но нередко, особенно в своих статьях, проявляет неожиданную по силе проявления для своего тщедушного тела озлобленность и болезненную нервозность. Когда же он говорит просто и непринужденно, то производит впечатление бойкого, насмешливого и толкового парня. И Омер всегда удивлялся, что такой человек пишет статьи, исполненные слепого фанатизма, и с помощью примитивной демагогии пытается собрать вокруг себя сторонников, наивных, но много о себе мнящих, студентиков-недоучек. Когда однажды он сказал об этом Нихаду, тот ответил:: — Почем ты знаешь? Может быть, именно с этими наивными и невежественными студентами я собираюсь делать большие дела!