«Что общего у Нихада с этим субчиком?» — подумал Омер и поспешил к дому.

XVII

XVII

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Омер был молчалив и задумчив; от пережитого потрясения он оправлялся с трудом. Маджиде прощала мужу его странности, необъяснимые приступы гнева и грусти, так как не сомневалась, что, по существу, он очень хороший, добрый человек. Она тратила все силы ума и души на то, чтобы отвлечь его от печальных мыслей, вселить в него надежду на лучшее.

Но один случай на некоторое время отвлек все ее чувства от Омера.

Однажды Омер вернулся домой рано. Он буквально лучился радостью.

— Сегодня мы не будем ужинать дома! — объявил он. — Пойдем веселиться, слушать музыку. Нас пригласили товарищи!

Маджиде, решившая почему-то, что он сообщит ей о какой-то действительно большой радости, испытала легкое разочарование.

— А я уж было подумала, ты и в самом деле пришел с доброй вестью!

Омера уязвила реплика жены, но он тут же признал ее правоту и примиряюще улыбнулся:

— Что же могло произойти? Ты, наверное, решила, что меня назначили директором?

— Нет… А кто там еще будет?

— Народу будет много. Меня пригласил профессор Хикмет, помнишь, он приходил к нам. «Сегодня вечером мы пойдем веселиться, сказал он, приходи!» Я намекнул, что у меня нет денег. Он даже обиделся. «Ну, как тебе не стыдно, говорит, ты и твоя жена — мои гости!» Правда, он мне почему-то не очень нравится, но человек он добрый, — это знают все. Собирайся, пойдем!

Три платья, которые Маджиде принесла с собой в чемодане, теперь висели в шкафу с зеркальной дверцей. Она решила надеть шерстяное вишневое с бархатной оторочкой по воротнику. Правда, странно было щеголять в шерстяном платье среди лета, но когда она уезжала из Балыкесира, начиналась зима; ей сшили только зимние платья, попросить же денег на летнюю одежду она так и не успела.

Вздохнув, молодая женщина надела вишневое платье и села на стул. Положив ногу на ногу, тщательно заштопала чулки, и, натянув их на ступню, чуть подоткнула носок, чтобы штопка не вылезала из туфель.

Потом причесалась, не смачивая волос, взяла в руки свою единственную шляпу, долго ее разглядывала и в конце концов решила пойти без нее.

Омер и Маджиде вышли на улицу. Было еще слишком рано, и они решили немного прогуляться. Свернув с людного проспекта, они очутились на широком бульваре, тенистом и почти безлюдном. И оба подумали об одном и том же: что даже в прогулках по раскаленному летним зноем городу есть своя прелесть.

— Почему мы так редко ходим гулять? — пробормотал Омер. — Я день-деньской торчу на почте, ты — в пансионе. Так и зачахнуть недолго. Давай хоть немного гулять каждый вечер.