И вот, когда Антоний уже готов был начать свой марш в Мидию Атропатену, в Артаксату прибыл Квинт Деллий в сопровождении огромного каравана, включая самого царя Артавазда Мидийского, его гарем, детей, мебель, впечатляющее количество драгоценностей, сотню огромных мидийских коней и всю артиллерию и военные машины из обоза, утраченного Антонием.

Очень довольный собой, Деллий протянул Антонию проект договора, который он заключил с мидийским царем Артаваздом.

Антоний пришел в замешательство, медленно переходящее в ярость.

— Кто дал тебе право вести какие-то переговоры от моего имени? — потребовал он ответа.

Лицо Деллия, похожее на лицо фавна, изобразило крайнее удивление, желтовато-коричневые глаза расширились.

— Да ты же и дал это право! Марк Антоний, ты должен помнить! Ты согласился с царицей Клеопатрой, что лучший способ справиться с Мидией Атропатеной — склонить Артавазда на сторону Рима. Это ты, ты, я клянусь!

Что-то в его поведении убедило Антония.

— Я не помню, чтобы отдавал какой-то приказ, — озадаченно пробормотал он.

— Ты был очень болен, — сказал Деллий, вытирая пот со лба. — Наверное, поэтому ты отдал такой приказ.

— Да, я был болен, это я помню. Что произошло в Мидии?

— Я убедил царя Артавазда, что его единственный шанс — сотрудничать с Римом. Его отношения с царем парфян ухудшились, потому что Монес поехал в Экбатану и сказал Фраату, что мидийцы удрали со всем содержимым твоего обоза, а Монес надеялся поделить трофеи. Что еще хуже, Фраату угрожают соперники, в которых течет кровь мидийцев по женской линии. Для мидийского Артавазда было ясно, что ты победишь Армению, если он не придет на помощь. А этого он не мог сделать, учитывая ситуацию на своих землях. Поэтому я говорил и говорил, пока он не понял, что лучшая альтернатива для него — союз с Римом.

Антоний успокоился. Он стал вспоминать. Это его беспокоило, хуже — пугало. Сколько еще других решений, приказов и важных разговоров он не помнил?

— Расскажи мне подробно, Деллий.

— Артавазд приехал сам, чтобы подтвердить свое решение, вместе со своими женщинами и детьми. Если ты согласен, он хочет предложить свою четырехлетнюю дочь Иотапу в жены твоему египетскому сыну Птолемею Александру Гелиосу. Еще пятеро детей, включая сына от его главной жены, будут переданы как заложники. Еще много подарков, от индийских коней до золотых слитков и драгоценных камней — ляпис-лазурь, бирюза, сердолик и горный хрусталь. Вся твоя артиллерия, твои машины и материалы, даже восьмидесятифутовый таран.

— Значит, все, что я потерял, — это два легиона и их орлы, — стараясь говорить спокойно, сказал Антоний.