Такая возможность появилась, когда на рассвете следующего дня после возвращения Агриппы началась атака на Метул. Отчаянно желавшие избавиться от присутствия римлян, жители Метула незаметно прорыли путь из своей крепости и посреди ночи проникли к основанию лесов. Они подпилили главные опоры, но не до конца. И утром вес легионеров, собравшихся на мостках, вызвал обрушение.

Три из четырех мостов упали, солдаты попадали на землю. К счастью, Октавиан находился близко к уцелевшему мосту. Когда его солдаты дрогнули и начали отступать, он схватил щит, выхватил меч и побежал к передней линии.

— Давай, ребята! — крикнул он. — Здесь Цезарь, вы сможете это сделать!

Вид его сотворил чудо. Призвав на помощь Марса Непобедимого, солдаты сплотились и с Октавианом во главе двинулись по мосту. Они почти сделали это, но под самой стеной мост с грохотом провалился. Октавиан и солдаты попадали на землю.

«Я не могу умереть!» — мысленно повторял Октавиан, но голова его оставалась ясной. Падая с сооружения, он ухватился за конец обломанной распорки и держался за нее, пока не нашел другую под собой. Так постепенно он спустился с высоты двухсот футов. У него было вывихнуто плечо, ладони и руки в занозах, правое колено сильно повреждено, но когда он лежал на мшистой земле под грудой древесины, он был очень даже живой.

Испугавшиеся за него солдаты разрыли эту груду и сообщили своим товарищам, что Цезарь поранился, но жив. Когда они вытащили его, как можно бережнее обращаясь с его правой ногой, прибежал побледневший Агриппа.

Испытывая сильную боль, но стараясь не показать себя неженкой, Октавиан взглянул на кольцо лиц, склонившихся над ним.

— Что это? — спросил он. — Что ты здесь делаешь, Агриппа? Постройте еще мосты и возьмите эту проклятую маленькую крепость!

Агриппа, знавший о кошмаре, преследующем Октавиана, усмехнулся.

— Цезарь тяжело ранен, но приказывает взять Метул! — громко крикнул он. — Давайте, парни, начнем сначала!

Для Октавиана сражение закончилось. Его положили на носилки и понесли к палатке хирурга, уже переполненной пострадавшими. Не вмещавшиеся туда ложились прямо на землю вокруг палатки. Некоторые были пугающе неподвижны, другие стонали, выли от боли, громко кричали. Когда носильщики стали расталкивать других раненых, чтобы врач немедленно осмотрел Октавиана, он остановил их.

— Нет! — крикнул он. — Поставьте меня в очередь! Я подожду, когда медики посмотрят мои раны в порядке очереди.

И разубедить его не удалось.

Кто-то туго перевязал ему ногу, чтобы остановить кровь. Потом он лежал, ожидая своей очереди. Солдаты старались дотронуться до него на удачу. Кто мог, подползал к нему, чтобы взять его за руку.