Кроме Ньето, разумеется.

«Единственный мужик в городе, кроме меня», – в который раз подумал о начальнике полиции Мигель и, облокотившись о балконное ограждение и попыхивая сигарой, отдался любимому в последнее время занятию – грёзам о маленьком гринго.

«Мы с тобой в Голливуде. Идём по красной дорожке, ты артист, ещё юный, но уже сыгравший свою главную роль, я, разумеется, твой агент, тебя выдвинули на „Оскар“, ты машешь рукой восторженным фанатам, они в ответ рвут полицейское оцепление. Я даю интервью, журналисты беспрерывно снимают нас на камеры, вокруг нас – дюжина громадных ниггеров-охранников. Ты бросаешь на меня мимолётный взгляд и в ответ ловишь мой, полный любви к тебе».

Вновь, как часто в последнее время, пришла мысль о похищении – и вновь не обрадовала его. Похищение маленького гринго с целью совместного проживания автоматически ставило целый ряд неотложных и весьма хлопотных проблем, к решению которых Мигель, по крайней мере пока, был не готов.

«Это же не гражданский активист, чтобы тихо убрать его и забыть», – думал он, понимая, что решения лучше, чем классическое усыновление, нет и вряд ли будет.

– Прикончишь Гонсало – и всё, – шепнул ему Ньето, когда Мигель в очередном разговоре поделился с ним своими переживаниями.

– А вместе с ним и Инес, – усмехнулся Мигель.

– Конечно, – не раздумывая, сказал Ньето. – Какие проблемы, парень?

– И правда! Что за проблемы?! – саркастически сказал Мигель. – Муж и жена гибнут, ну да, в автомобильной аварии, но тем не менее гибнут, а какой-то Мигель Фернандес тут же предъявляет права на американского белого ребёнка. А если гринго пронюхают? А дон Гаэль?! И у Гуттьересов, кстати, есть дочь.

– Ты удивляешь меня, Мигель, – заметил Ньето. – Во-первых, с гринго всегда можно будет договориться. Во-вторых, с дочкой тоже можно будет договориться. Зачем ей обуза в виде ребёнка?

– Речь о Мигелито, не забывай, – прервал его Мигель. – Она тут же захочет его усыновить. С первого взгляда.

– Давай будем решать проблемы по мере их появления, Мигель.

– Я не хочу так. Я не хочу так начинать свою жизнь с ним.

– Это единственный способ, Мигель.

– В том-то и дело, что ты прав, Робиньо, и я ненавижу тебя за это, ха-ха-ха. Ладно, я прощупаю почву, как там и что, и, если больше ничего не придумаю, мы начнём действовать. Мы – это ты и я. Ты же не откажешь мне, надеюсь?

– Когда я отказывал тебе, Мигель?

«Когда ты отказывал мне, Ньето? Чёрт! Как же я не люблю зависеть от людей и обстоятельств!» – думал Мигель, вспоминая разговор, состоявшийся между ним и Ньето сразу после его визита в поместье Гуттьересов.