Майклу надо было добраться до Боба сквозь массу участников драки, так как Боб стоял позади них и оттуда, подобно тренеру во время боксёрского поединка, криками давал необходимые указания. Тактика уходящего лидера разительно отличалась от поведения Мартышки Нила, давно бросившего стороннюю позицию и принимавшего в происходящем самое активное участие. Ни драться, ни побеждать Мартышка Нил не умел, зато старался изо всех сил, щедро раздавая во все стороны неточные тычки и удары. Из его разбитого уже кем-то носа текла кровь, но он, скорее всего, даже не замечал этого. Мартышка Нил знал, что драка – это возможность заявить о себе как о будущем лидере, и ему было не до мыслей о здоровье.

Из окон центрального корпуса следили за происходящим учителя и учащиеся младших классов, толпились отдельной группкой «красотки», и курил одну сигарету за другой равнодушный ко всему на свете, кроме лотерейных розыгрышей, школьный врач, незадолго до битвы получивший от Боба загодя переданную ему Бартом пачку купюр – взятку за молчание о последствиях.

Прикрывая голову руками, на одной из которых отливал холодным светом металла кастет, Майкл нырнул в гущу дерущихся и, продираясь сквозь неё, устремился в сторону Боба. Тёмная энергия битвы сразу взяла его в оборот, замелькали вокруг сжатые кулаки, заметались наносившие удары ноги, полилась кровь из рассечённых бровей и разбитых лиц, но Майкл, казалось, ничего не замечал. Уворачиваясь от ударов, он настойчиво продвигался к намеченной цели и вырос перед Бобом так внезапно, будто выскочил из преисподней. И тут же, не раздумывая, усиленной кастетом рукой нанёс ему удар в челюсть.

В ударе Майкла ещё не было силы взрослого мужчины, а была лишь подростковая отчаянная смелость, тем не менее это был достаточно точный, подкреплённый долгими тренировками удар, немедленно рассёкший противнику губу и часть подбородка.

Закричав от боли и схватившись за рану, из которой рекой хлынула кровь, Боб отступил назад, к одной из боковых заградительных сеток, отделявших двор от баскетбольной площадки, но Майкл не дал ему шансов прийти в себя: бросившись следом, ударил в живот так, что Боб упал, и, не давая ему опомниться, стал бить его ногами.

– Стоп, сто-о-о-оп! – закричал Боб, вытягивая вперёд руки в попытке остановить избиение. – Давай поговорим, эй! Я тебя выслушаю, только прекрати бить меня, мать твою, иначе мне придётся тебя прикончить!

Майкл остановился, ещё тяжело дыша, но по-прежнему сохраняя внешнее спокойствие, присел на корточки рядом с лежавшим на каменной дворовой брусчатке Бобом и, повысив голос таким образом, чтобы тот слышал его сквозь гвалт продолжавшейся битвы, сказал: