Майкл переспросил, по-прежнему не глядя в её сторону:

– Сделаю что?

– Ходку, Майк, – вмешался Боб. – Ты, я и Джейн уколемся и покайфуем вместе. А потом я оставлю Джейн запас и свалю отсюда навсегда.

– Боб, откуда в твоей башке возникла подобная идея? – спросил Майкл. – Нет, мне понятно, что в ней, – он постучал себя по лбу, – не бывает умных мыслей. И тем не менее – откуда эта идея?

– Ниоткуда, – сказал Боб. – Вот хочу – и всё.

– И зачем тебе это надо?

– А просто так, – сказал Боб. – Считай это моей блажью.

– Выглядит не как блажь, а как предсмертное желание, – заметил Майкл. – Ты что, Боб, собрался умирать?

– Не дождёшься. Я ещё всем вам покажу, кто я. Увидите, суки, на что я способен! – вдруг разозлился Боб.

– О-о, мы, кажется, нервничаем… – иронично заметил Майкл.

– Ты будешь участвовать или нет? – нетерпеливо вмешалась Джейн. – Развёл здесь философию, мистер… – Она резко осеклась, потому что хотела сказать «мистер Всезнайка», но испугалась, что Майкл вновь станет высмеивать её привычку давать прозвища.

Тут Майкл сделал вид, что только что заметил Джейн. Они встретились глазами, и Майкл увидел в них отчаяние.

Это было отчаяние больного человека, которому не дают лекарство, способное облегчить его страдания, но Майкл этого не понял, поскольку не был способен понять, что испытывает наркоман во время начавшейся ломки, которая явно была не за горами, несмотря на съеденные только что таблетки.

Он подумал, что Джейн не знает, как наладить испортившиеся между ними отношения, ему вновь стало жаль её, и Майкл даже испугался, что не выдержит и расплачется от бессилия прямо на глазах у этих двоих. Допустить подобного унижения Майкл, конечно же, не мог, поэтому и сделал то, чего добивался Боб: зашёл в комнату и сел на диван рядом с Джейн.

Боб ухмыльнулся, залез в нижний ящик стола и вынул оттуда пару одноразовых упаковок со шприцами и две ампулы.

– Жгут и её шприц у неё, – кивнул он в сторону ёрзавшей на месте Джейн.

Майкл чувствовал страх. Ему ещё никогда не делали уколов в вену, а вся эта заваренная Бобом каша казалась одной большой и очевидной глупостью. Она и была глупостью, мальчишеством, бравадой недалёкого подлого мерзавца, в которой совершенно необязательно было принимать участие, но невозможно было не принять из-за неудачно сложившейся цепи вроде бы незначительных по отдельности, но в совокупности чрезвычайно важных обстоятельств.

– А если я откажусь колоть эту хрень? – спросил он.

Боб правильно понял взгляд Майкла, означавший, что его носитель никому не подчиняется и принимает решения самостоятельно, а не под влиянием внешних воздействий, и соответственно отреагировал на него.