Именно поэтому я сначала уселась за стол и только потом сказала ему. Не хочется ни поцелуев, ни объятий. Не стоит давать повод для неправильных выводов. Не представляю, как бы помягче сказать, что у нас с Жилем отношений не будет, но сколько можно с этим тянуть?

Что я знаю точно, знаю после лос-анджелесского «романа» с Пинком, — никогда больше не захочу заурядного, обычного секса. С Пинком… это было блистательно. Накал страстей, острота переживаний еще и от того, что рядом другой мужчина, не Адам.

Все это произошло только единожды и не повторится никогда. А связь с Жилем будет нечестной по отношению к нам обоим.

— Поужинаем сегодня? — спрашивает он.

— Не могу, сегодня придет Карен.

Она действительно придет, я не обманываю.

Лучше бы я отправилась домой, брякнулась в постель и заснула. Однако Карен настойчива.

— Тогда завтра?

— Жиль, не сердись, я еще даже чемоданы не разобрала.

Плюс завтра Мег ложится в больницу.

Я никому не рассказывала деталей, Жилю в том числе, мол, дочери нужно пройти некую процедуру.

Никто не знает, что это попытка спасти жизнь ее брата — брата, о котором она прежде не слышала, потому что отец предпочел все от нас скрыть.

Жиль разочарован. Надо полагать, удивляется, каким образом нераспакованные чемоданы могут помешать ужину. Впрочем, он согласно кивает и удаляется.

Надо все-таки с ним поговорить откровенно.

Только не сегодня.

Просматриваю расписание. Плотный день. Первая встреча через десять минут: специалист по проведению инвентаризации в квартире Киры Пью. Я подхватываю сумку и выхожу.

О ней я стараюсь не думать. Женщина, много лет назад переспавшая с моим мужем, женщина, которая, пока я умоляла Адама пойти на прием к специалисту для спасения нашего брака, вынашивала его ребенка.

Прохожу мимо стойки консьержа, и все внутри сжимается от неясной тревоги. У двери я сначала стучу, потом позволяю себе достать ключи и войти.

Кира Пью стоит в центре гостиной.

— Я перенесла инвентаризацию, специалист придет позже. Я хотела увидеть вас, у нас есть возможность.