— Не был. — Он будто читает мои мысли. — Мы с Элизой никогда не ходили, когда на тебя нападала охота поиграть в хозяюшку. «Томле-е-еная утка в собственном соку». Как же, помню, еле отбились.

Бен тащит еще две забитые коробки, а я улыбаюсь воспоминаниям. Томленая утка была одним из моих коронных номеров несколько лет назад, когда мы с Адамом соревновались с соседями, Найджелом и Сильвией, кто лучше устроит званый ужин. Довольно долго мы пытались перещеголять шеф-поваров мишленовских ресторанов, а потом решили, что куда приятнее не горбатиться у плиты, а наслаждаться приятной компанией и более простыми блюдами.

Ловлю свое отражение в металлической поверхности плиты и думаю: вернется ли когда-нибудь то, прежнее, ощущение жизни, или оно ушло безвозвратно?

Не сомневаюсь: я еще буду принимать здесь Найджела и Сильвию, но вот захочется ли мне так хлопотать? Сейчас, скорее всего, я ограничусь бутылкой вина и доставленной с курьером едой.

Впрочем, сегодня вечером я иду к бывшим соседям на ужин — отпраздновать новоселье. Интересно, кого Сильвия пригласила и чем намерена угощать?

Ласково поглаживаю новую плиту.

— Не беспокойся, от безделья не заржавеешь.

— Ты разговариваешь с бытовой техникой?

Бен стоит на пороге, расставив ноги и уперев руки в бока.

Ему бы еще оранжевую футболку, и вылитый Мистер Мускул из рекламы.

— Ага. А что такого?.. Ты заглянул в сад?

Я веду его к узкому французскому окну, выходящему на аккуратный, отлично спланированный участок.

Единственное место, где хоть сколько-то нарушен порядок, — неухоженная площадка рядом с гаражом.

О н хмуро говорит:

— Не похоже на ваш прежний сад.

— Там садом занимался Адам. А по мне, и этот хорош.

— А что будет, когда в один прекрасный момент все твое барахло окажется в доме?

— А что будет?

— Не обижайся. — Он примирительно машет ладонью.

— Здесь замечательно. Мы с Карен не отказались бы от такого же, но когда ты свезешь сюда все свои вещи, здесь станет слишком тесно. Ты привыкла совсем к другой организации пространства.