Карен молчит. Поворачиваюсь к ней за поддержкой и вижу, как ее начинает неудержимо рвать прямо на пирожные.

— О господи! Мелани! — истерически вопит мертвенно-бледный Джош.

Я помогаю Карен подняться. Она позеленела, смотрит виновато.

— Кофе вызывает отвращение, в толпе дискомфорт, рвет при виде пирожных… — Загибаю пальцы. — Когда ты собиралась мне сказать?

— Как только ты пригласила бы меня поесть, — всхлипывает она. — Боже, мне так стыдно! Простите.

— Бен знает?

— Да, мы точно выяснили в пятницу.

— Какой срок?

— Примерно шесть недель.

Джош на заднем плане ахает. Мелани приносит бумажные полотенца и пакет для мусора, я начинаю наводить порядок. По лицам Мелани и Джоша видно, что к столику с рвотой они не подойдут даже под пистолетом.

У Джоша на лице гримаса отвращения.

— Принесите освежитель воздуха, Мелани.

Джош, открой окно.

Я сгребаю все со стола и заталкиваю в пакет. Протягиваю Мелани. Она держит пакет перед собой на вытянутых руках, будто гранату. Карен заторможенно наблюдает.

— Извините, — повторяет она.

Я хихикаю:

— Привыкай, золотце. Извиняться придется часто. У тебя впереди брак и материнство. Ладно, давай отвезем тебя домой. Никаких автобусов, только такси. — Я подталкиваю ее к выходу. — Отправишь мне ссылку, Джош? И прости за пирожные. — Останавливаюсь и целую его в обе щеки. — Просто нет слов. Ты «наилучшайший» агент во всем мире!

Он краснеет от удовольствия.

— А то! Да и ты ничего так. — И целует меня в ответ. — Ссылку отправлю, не переживай. И позаботься о нашей мамочке.

На улице идет дождь, а я без зонта. Ухитряюсь поймать такси и загрузить Карен на заднее сиденье.