— Можно мне?

Бен кивает:

— Прочти вслух.

Он сидит на диване, закрыв глаза.

Карен начинает читать:

Адам, я знаю, ты найдешь нас и это письмо. Мне очень жаль, что тебе это предстоит. Вечером я о т правился спать и обнаружил, что мама уже остыла. Она выпила полный флакон своих таблеток. Я обнимал ее, пытался отогреть — бесполезно. Я полночи думал, что делать; если говорить честно, выбора нет. Я не смогу без нее жить. Просто не смогу. Вы с Беном уже взрослые, у вас все сложится хорошо. Несколько дней назад она точно выяснила, что Бен не мой сын.

Адам, я знаю, ты найдешь нас и это письмо. Мне очень жаль, что тебе это предстоит. Вечером я о т правился спать и обнаружил, что мама уже остыла.

Она выпила полный флакон своих таблеток. Я обнимал ее, пытался отогреть — бесполезно. Я полночи думал, что делать; если говорить честно, выбора нет.

Я не смогу без нее жить. Просто не смогу. Вы с Беном уже взрослые, у вас все сложится хорошо.

Несколько дней назад она точно выяснила, что Бен не мой сын.

Карен умолкает и прижимает руку к сердцу. Ищет руку Бена — и только потом продолжает:

Бен оказался в больнице с пневмонией, ему делали анализы. И я заставил маму сравнить группу крови — мою и его. И теперь точно знаю то, что, кажется, знал всегда. Это я заставил ее и подтолкнул к краю. Жить с этим я не смогу. Мне жаль, Адам. Надеюсь, у тебя хватит стойкости. Поступай с этой информацией, как сочтешь нужным. Расскажешь ты ему или нет — решай сам. Но, прошу тебя, позаботься о нем. И о себе. Папа.

Бен оказался в больнице с пневмонией, ему делали анализы. И я заставил маму сравнить группу крови — мою и его. И теперь точно знаю то, что, кажется, знал всегда.