— Она чувствовала себя жалкой и желала себе только боли. Когда я пришёл в комнату, она уже валялась пьяная, до этого — закинулась кислотой. Руки — в шрамах от лезвий. В голове — чёрт знает что. Она желала быть униженной, истерзанной, хотела, чтобы ей причинили боль. Она хотела быть жертвой, — заключил он, смотря в глаза матери.

Та выдохнула, отходя от шока. Кивнула, собираясь с мыслями, сверля взглядом рыжего наглеца.

— Дети Венеры, — начала она — это дети, отбитые у общества. Они зависли между противной им реальностью и миром радующих их сердца иллюзий. Слишком юные даже для своего возраста, недостаточно зрелые, чтобы обозначить свою цель в жизни, они пришли к нам в желании блаженного забытья. Это те, кто ищут счастья в плену фантазий, а никак не мучительной смерти от рук собственных же товарищей. Оказавшись перед лицом судьбы, в желании сбежать от неё, они приходят к нам, и наша задача — не множить их губительные желания, но дать силу управлять и наслаждаться ими. У Ади могла быть иная, куда более счастливая жизнь в нашем кругу. Ты, Ната, Лекс, да кто угодно — у каждого из вас всегда есть момент, когда жизнь не имеет смысла. Если вы ещё не с нами, тогда в этот миг вы тянетесь к нам. Но в том случае, если вы уже — наша семья, то обязанность каждого из нас — помочь вам и поддержать вас. Не выплёскивать весь накопившийся ад, а аккуратно, шаг за шагом учиться управлять им, радоваться ему, делая из него рай, находя покой в себе и радость в ближних. Я тебя прощаю только потому, что ты сам ещё не знаешь предела собственных возможностей, но помни — отныне ты — убийца, и, хуже того — на тебе кровь своей сестры. Не мне тебя карать, дитя моё. Твоя душа сама решит твою участь.

С этими словами она покинула комнату, оставив Орне и Нату в одиночестве. К Аделиаде уже подбежали другие дети, накрыли её, занимались ей.

Ната сидела в углу комнаты и плакала, всё ещё не в силах осознать произошедшее.

Парень — покачал головой, достал пачку сигарет из кармана джинсов, что валялись подле на постели, закурил.

— Ты не права, — ответил он в пустоту.

Действие тридцать первое. Фатум и Разум

Действие тридцать первое. Фатум и Разум

Орне всё ещё сидел в молчании, курил.

Ната постепенно отходила от шока. Прикрыла голую грудь полотенцем, аккуратно подсела к парню. Сложила руки на коленях, понурила взор. Юноша коснулся её ладони, посмотрел в глаза, утешительно мотнул головой, улыбнулся.

Та — слабо усмехнулась, пожала плечами.

— Не вини себя, — тихо сказал Орне. — Она убила себя, а не ты или я. Мы ей дали то, чего она просила, не больше, не меньше.