Откуда–то сверху послышался шум, сразу же настороживший Архипа и его таинственную гостью.

— Что это? — обеспокоенно воскликнула она. — Прощай, я ухожу.

— Ты еще навестишь меня? — сам не зная почему, спросил Архип.

— Не знаю. Ничего не знаю, — пугливо прошептала в ответ незнакомка, после чего дверь скрипнула и щелкнул засов.

«Ну вот и все! — печально подумал Архип. — А может, это сон?»

— Едва ли, — шепотом ответил он сам себе. — Скорее мне Господь какой–то мудреный знак подал!

* * *

Уход таинственной посетительницы снова вселил в душу Архипа чувство тревоги. У него было немало причин для тревоги и даже смятения, но его редко случалось увидеть взволнованным или озабоченным. Он обладал даром нести свою ношу без жалоб, не прося сочувствия. Он всегда искал проблеск солнца в окружающей мгле, а если не находил, то сносил сумрак со стоическим равнодушием.

Архип никогда не сетовал на судьбу, не говорил о своих страданиях. Хотя его постигло несчастье, которое сломило бы дух любого другого человека, он не потерял мужества. Сейчас, после прихода таинственной девушки, Архип ожесточился против всего человечества. Он готов был восстать против жуткой несправедливости в его жизни, позволившей жалкой негодяйке посадить его в сырой темный подвал, заковав в цепи. Он готов был сорваться с цепи и позволить бурному потоку своих чувств унести себя навстречу крушению и ги–бели. Впрочем, он еще не знал настоящих чувств и не был способен на истинную страсть. Возможно, это его и спасало.

Оказавшись волею судьбы в подвале, на цепи, Архип много раз прослеживал свой жизненный путь. Он размышлял и томился. Он одинок, он погребен под землей, и скоро, очень скоро уйдет из этого мира, как ушел из него Лука…

Архипу показалось, что земля уходит у него из–под ног; потолок, стены темницы вдруг тисками сдавили его.

О том, что его ожидает, Архип большей частью не задумывался, поскольку был не в силах представить себе, что ожидает его завтра; гораздо большую власть над ним имели мгновения, переживаемые сейчас и простирающиеся в будущее.

А вокруг темнота. Долгая, жуткая, бесконечная…

* * *

В спальной Ания позволила служанке раздеть себя и уложить в постель. Действительно уставшая за день, она закрыла глаза и притворилась спящей. Как только все ушли и осталась лишь самая преданная ей служанка, Ания открыла глаза, одним прыжком вскочила с постели и нетерпеливо спросила:

— Ты нашла вход в подвал? Где он? — резко спросила Ания.

Служанка от удивления широко раскрыла рот и глаза и, заикаясь,

сказала:

— В коридоре. Сразу под лестницей на второй этаж.