Не закрывая окна, Валдайский кинулся к двери.

Проходили длинными темными сенями. Веригин шел осторожно, как слепой, одной рукой ощупывая бревенчатую стенку, другой придерживаясь за локоть Валдайского.

— Что же, нет света?

— Хозяйка такая выжига! Считает каждую копейку.

— Дома?

— К счастью, сегодня у нее ночная смена.

— А Софья Николаевна? — Веригину не хотелось, чтобы она была дома. Откровенного, сердечного разговора с другом при ней никогда не получалось.

— Отправил на юг, к сестре. Совсем расклеилась.

— Юг — дело стоящее. Пусть подлечится.

Валдайский открыл дверь, обитую растрепанным войлоком.

Веригин почти каждую неделю бывал здесь и всякий раз уезжал отсюда с тяжелым чувством. К душе точно прилипала какая-то паутина. И все из-за комнаты, в которой поселились Валдайские. Душная, тесная, с засаленными, потерявшими свой изначальный цвет обоями, она давила низким прокопченным потолком, душила запахом полусгнивших половиц, невыстиранного белья. Однажды Веригин поймал себя на мысли, что в прокуренных лагерных бараках запах был хоть и казенным, пропитанным рабочим потом и дустом, но то был запах трудовой, артельный. В нем было ото всего понемногу: и от общих жестких вагонов, и от больших городских вокзалов, и от солдатских казарм. А в этой комнате с чахлой геранью на подоконнике и с застиранной тюлевой занавеской на подслеповатом окне пахло нищим мещанством. И это угнетало Веригина, вызывало чувство безысходности.

За столом, покрытым потрескавшейся клеенкой, сидела немолодая женщина. Уронив голову на руки, она сидела неподвижно. Можно подумать, что уснула. В черных волосах серебрилась густая поземка седины.

Почувствовав на себе взгляд Веригина, женщина медленно подняла голову, но даже не взглянув на него, поднесла к лицу платок, прижала его к глазам, залитым слезами, и опять замерла.

— Неужели не узнал? — Валдайский смотрел то на Веригина, то на плачущую.

Женщина положила на стол руки, подняла на Веригина воспаленные глаза и скорбно, через силу, улыбнулась.

Веригин оторопел:

— Луиза!.. Боже мой, Луиза!.. Какими судьбами? Когда ты приехала? Наконец-то!

— Уже больше месяца, как вернулась, — ответил за Луизу Валдайский, видя, что та все еще с трудом борется с подступающими к горлу рыданиями.

— А где Орлов? Почему ты не с ним?

Валдайский сделал досадливый жест: