Он был поражен, увидев меня.

– Зачем ты поднялась? Гадди в конце концов снова уснул. Разумеется, он может вскрикнуть, он ведь такой же крикун, как и его отец… Но почему бы тебе не вернуться в постель? Мы должны вернуть его Яэли. Наверное, правильно будет, если ты этим займешься, а я останусь здесь и наведу порядок. За весь этот месяц я не прочитал в газетах ни единого слова.

Он быстро начал счищать со своей тарелки объедки и постарался отвлечь мой взгляд от продолжавших выкипать кастрюлек. Затем он сходил за моими лекарствами, отсыпал дозу в стакан чайной ложкой и механически, не говоря ни слова, протянул его мне. Он был на грани срыва. А мне пришло в голову, что он сам пал жертвой собственного отчаяния и будет только рад отделаться от меня. Я подошла к плите посмотреть, что он там готовит. Он неуверенно улыбнулся, но подвинул ко мне одну из своих кастрюлек, в которой лежало – почти без воды – подозрительно чернеющее мясо. Я убавила огонь, подлила воды и немного помешала варево ложкой, а потом уже вилкой попробовала мясо. Оно было твердым как камень.

– Давай я тебе помогу, – сказала я. – Иначе у тебя ничего не получится. Достань мне нож.

Он поискал в ящичке и протянул мне самый большой из ножей, который попробовал тут же вернуть обратно, едва только заметив, как жадно ее рука ухватилась за влажную рукоятку. В это мгновение ему стало ясно, что в кухне есть кто-то еще, в то время как меня переполнила новая надежда. Он ее распознал. Он знает, кто она. И понимает, что игра окончена и я не притворяюсь.