Вчера приехал из Мексики Николка. Ожидаемого успеха экспедиция не принесла, но заработать ему удалось достаточно, чтобы выплатить все свои долги и оставить немного денег на встречу Нового года. У меня был четкий план вранья: Лариса работает гримером в кинокомпании «Русское мувиз продакшн» и поехала со съемочной группой нового фильма в Париж, где будет сниматься кино о русских эмигрантах. Но когда я увидел Николку, я понял, что не смогу долго врать ему. Я рассказал все от начала до конца. Он мужественно воспринял мой рассказ, мы просидели с ним целую ночь напролет, выпили чертову прорву «Столичной» и рассказывали друг другу все, что происходило в пределах Мексики и Евразии с тех пор, как он уехал в свою несчастную экспедицию.
Не плачьте о Николке! Полгода спартанской жизни на полуострове Юкатан пошли ему на пользу. Он здорово окреп физически, у него борода и усы, как у Дон Кихота, он красив, как бог, а голубизна его глаз приобрела стальной оттенок. И если сокровища майя не дались ему в руки, то еще много иных сокровищ стяжает сей доблестный муж.
Несколько хуже дела у Игоря. Он пьет. Маша держится сурово и не хочет примирения. На середину января у них назначен суд. Из клиники его уволили. Хорошо еще, что он не успел зарезать на операционном столе какую-нибудь из своих пациенток и не загремел в тюрьму. Страшно сказать — сейчас он устроился дворником, и ЖЭК выделил ему какую-то каморку в густонаселенной коммуналке. В квартире у родителей он жить не в состоянии, а Маша его к себе, как можно уже было догадаться из сообщения о разводе, не пускает.
Но разве должно это огорчать вас, дорогие мои? Прошу тебя, Ардалион, ни в коем случае не показывай это письмо Ларисе. Тебе же я не хочу никак врать, как не мог врать Николке, когда он приехал. От души желаю вам радостно встретить 1992 год!
Федор Мамонин».
Удовольствие двадцать восьмое КОЛОНИЯ АГРИППИНА
Удовольствие двадцать восьмое
КОЛОНИЯ АГРИППИНА
— О Таня, Таня! — воскликнул он с увлечением, — ты одна мой ангел, мой добрый гений, тебя я одну люблю и век любить буду. А к той я не пойду. Бог с ней совсем!
И. С. Тургенев. «Дым.»В конце февраля я прилетел в Германию на конкурс карикатуристов. В Дюссельдорфе меня встречал один из организаторов конкурса, мой старый знакомый Дитер Браунвиц — полтора года назад я делал иллюстрации для двухтомника советской сатиры, который он издавал, и эти иллюстрации имели успех, благодаря им двухтомник лучше разошелся среди читателей. Блондинка лет тридцати, с ясными голубыми глазами и открытой доброжелательной улыбкой сопровождала Браунвица. Мягкое и миловидное выражение ее лица заставило меня улыбнуться так, будто я увидел веселого двухлетнего младенца.