Но какими доводами можно оправдать и как назвать помощь, которую один холостяк неизменно спешит оказать другому, когда требуется обмануть чьего-нибудь мужа? Человек, считающий ниже своего достоинства донести жандарму на убийцу, без зазрения совести уводит мужа в театр, на концерт и даже в дом сомнительной репутации, дабы приятель, которого он назавтра, вполне возможно, убьет на дуэли, насладился свиданием, в результате которого либо появится на свет незаконнорожденный ребенок, чьи братья лишатся части причитающегося им состояния, либо на свете станет тремя несчастными существами больше. Надо признать, что честность – добродетель весьма редкая; как правило, чем больше человек ею кичится, тем меньше имеет на это прав. Сколько семей распалось, сколько братской крови пролилось исключительно оттого, что друг не отказался совершить поступок, считающийся в свете простительной шалостью!

У всякого своя причуда; один без ума от охоты, другой – от рыбной ловли, третий – от игры, четвертый – от музыки, пятый любит деньги, шестой предпочитает вкусно поесть и проч. Так вот! Какая бы страсть вами ни владела, любовник непременно воспользуется ею для того, чтобы поймать вас в ловушку; исподтишка он будет управлять вашими или своими друзьями и, хотят они того или нет, заставит их сыграть роли в комедии, которую сочинит, чтобы выманить вас из дому и овладеть вашей женой. Если нужно, любовник будет обдумывать устройство своей мышеловки хоть два месяца кряду.

На моих глазах в такую ловушку попался человек безграничной хитрости.

То был нормандец, бывший стряпчий. Он жил в маленьком городе Б***, где стоял конно-егерский полк из Канталя. В жену сутяги влюбился элегантный офицер, однако полку уже пришла пора сниматься с места, а любовники так и не смогли позволить себе ни единой вольности. Стряпчий праздновал победу уже над четвертым военным. После обеда, около шести вечера, муж вышел прогуляться в сад, откуда открывался вид на окружающую сельскую местность. В это же время офицеры пришли к нему проститься. Внезапно на горизонте вспыхивает жуткое зарево пожара. «Боже мой! – вскрикивает майор. – Это горит Додиньер!» Майор был старый честный вояка, только что отобедавший в доме стряпчего. Все тотчас вскочили в седло. Молодая женщина счастливо улыбнулась, увидев, что осталась одна; любовник, прятавшийся в укромном месте, шепнул ей, что тревога ложная. Муж остался в дураках и даже не заподозрил этого, ибо капитан, выказав редкую для кавалериста деликатность, пожертвовал несколькими минутами счастья и, вскочив на приготовленного заранее превосходного скакуна, успел догнать кавалькаду и вернулся назад в обществе мужа.