– Мне не нравится, как этот доктор меня ощупывает!

И вот уже доктору отказано от места.

Итак, женщина либо сама выбирает себе врача, либо пленяет того, которого ей навязали, либо добивается, чтобы этого навязанного ей врача выставили за дверь.

Впрочем, до таких крайностей дело доходит очень редко, ибо молодые мужья, как правило, знакомы лишь со столь же молодыми, безусыми врачами, которых они не торопятся знакомить со своими женами, вследствие чего выбор семейного эскулапа в большинстве случаев возлагается на хозяйку дома.

В результате однажды, выйдя из спальни красавицы, которая вот уже две недели как слегла, доктор с ее легкой руки объявляет мужу: «Я не думаю, что состояние больной очень опасно, но постоянная сонливость, потеря интереса к жизни, изначальная предрасположенность к болезням позвоночника – на все это непременно надо обратить внимание. Лимфа у нее густеет. Необходимо переменить обстановку, отправить ее на воды в Бареж или Пломбьер».

– Хорошо, доктор.

И вы отправляете жену в Пломбьер, куда она едет лишь потому, что гарнизон капитана Шарля перевели в Вогезы[474]. Возвращается она в превосходном здравии: пломбьерские воды сотворили истинное чудо. Она писала вам из Пломбьера каждый день, оттуда, издалека, осыпая вас всевозможными ласками. И позвоночник у нее снова в полном порядке.

Существует короткий памфлет, без сомнения продиктованный ненавистью (он был напечатан в Голландии), но содержащий весьма любопытные подробности касательно того, как Фагон помогал госпоже де Ментенон помыкать Людовиком XIV[475]. Вот так и ваш доктор однажды утром пригрозит вам, как грозил Фагон королю, скорым апоплексическим ударом в том случае, если вы не будете соблюдать воздержанность. Тему этой не лишенной забавности брошюрки, написанной, по всей вероятности, кем-то из придворных и носящей название «Мадемуазель де Сен-Трон», развил современный автор, сочинитель комедии-пословицы «Юный врач»[476]. Поскольку его восхитительная сценка куда совершеннее старинного памфлета, представляющего интерес для одних лишь библиофилов, я с радостью сознаюсь, что творение нашего остроумного современника заставило меня отказаться от мысли прославить XVII столетие, поместив здесь фрагменты тогдашней брошюры.

Нередко доктор, обманутый ловким притворством женщины юной и хрупкой, отводит вас в сторону и признается: «Сударь, я не хотел пугать вашу супругу, но вам скажу откровенно: если вы дорожите ее здоровьем, я бы посоветовал оградить ее от любых тревог. Насколько я могу судить, теперь главной опасности подвергаются легкие; болезнь вполне излечима, но для благоприятного исхода необходим покой, полный покой; малейшее волнение – и болезнь может перекинуться в другое место. В подобных обстоятельствах беременность хуже смерти».