– Спасибо; выходит, я плохо воспитываю своего сына?

– Я этого не говорил; впрочем, вы всегда найдете тысячу причин, чтобы оставить его при себе.

Тут вы начинает звучать с обеих сторон, и спор продолжается на повышенных тонах.

Ваша жена рада уязвить вас, обращаясь к вам на «вы», но оскорбляется, если вы поступаете так же.

– Наконец-то вы сказали правду! Вы хотите разлучить меня с сыном, вам кажется, что он стоит между нами, вы ревнуете меня к собственному сыну, вы хотите без помех измываться надо мной, а сын вам мешает, и вы приносите его в жертву! Но я не так глупа, чтобы этого не понять.

– Вы делаете из меня Авраама с ножом в руке! Можно подумать, что коллежей на свете вообще не существует. Или что все они стоят пустые, никто не отправляет туда сыновей.

– Вдобавок вы желаете выставить меня на посмешище, – возражает она. – Я прекрасно знаю, что такое коллежи, но в шесть лет детей туда не отправляют, и Шарлю там делать нечего.

– Милая моя, не надо так горячиться.

– Как будто я когда-нибудь горячусь! Я женщина, я умею страдать.

– Давай поговорим серьезно.

– Да, довольно уже говорить вздор.

– Шарлю давно пора начать учиться читать и писать; позже ему будет труднее это сделать, и это его отвратит от учебы.

Вы продолжаете говорить десять минут без помех и под конец произносите: «Итак?», мысленно ставя на конце как можно более изогнутый вопросительный знак.

– Итак, – отвечает она, – Шарля еще рано отправлять в коллеж.

Откуда ушли, туда и пришли.

– Но, дорогая моя, ведь господин Дешар отправил своего Жюля в коллеж, когда тому исполнилось шесть. Зайди в любой коллеж, и увидишь там множество шестилетних детей.

Вы говорите еще десять минут без всяких помех и наконец пускаете в ход очередное: «Итак?»

– Маленький Дешар вернулся оттуда с цыпками на руках.

– А Шарль и дома ходит с цыпками.