И вот наконец, наскучив всеми этими разговорами, сраженный тысячью семейных сцен, сраженный в высшей степени логичными рассуждениями (по сравнению с женщинами покойный Трипье, покойный Мерлен[574] – сущие младенцы, предшествующие неприятности не однажды вам это доказали), сраженный самыми нежными ласками, сраженный слезами, сраженный вашими собственными речами – ибо в подобных обстоятельствах женщина умеет затаиться, как ягуар среди листвы; она делает вид, что вас не слушает, не обращает на вас внимания, но стоит вам проронить слово, сделать жест, высказать желание, произнести фразу, как она их подхватывает, переиначивает, она сотню раз их вам припоминает… – сраженный прелестными ужимками: «Если ты сделаешь это, я сделаю то», – ибо женщины в подобных случаях торгуются лучше, чем евреи, чем греки (из тех, кто продает духи и девочек), арабы (из тех, кто продает мальчиков и лошадей), лучше, чем швейцарцы, женевцы, банкиры и проч. и, что самое страшное, лучше, чем генуэзцы[575]! –
Одним словом, сраженный всем этим наповал, вы решаетесь вложить часть вашего капитала в некое предприятие.
Однажды под вечер, когда вы сидите рядышком, или поутру, когда Каролина, розовая в белоснежных кружевах, улыбается, еще не совсем проснувшись, вы говорите ей: «Ты хотела того! Ты хотела этого! Ты мне сказала то! Ты мне сказала это!..»
Одним словом, вы в мгновение ока перечисляете все фантазии, которыми она столько раз надрывала вам сердце, ибо нет ничего ужаснее, чем невозможность исполнить желание любимой женщины! – и под конец произносите:
«Так вот, друг мой! Мне представился случай превратить сто тысяч франков в пятьсот тысяч, и я решил вложить деньги в дело».
Она просыпается окончательно, садится в постели и целует вас… и еще как целует!
«Ты душка!» – говорит она сначала.
Не станем повторять то, что она говорит потом: это нечто неприличное, неизъяснимое и довольно невнятное.
«А теперь, – говорит она наконец, – растолкуй мне, что это за дело!»
И вы пытаетесь растолковать, что это за дело.
Поначалу женщины не понимают никакого дела; они не хотят показывать, что способны что-то понять; однако потом они прекрасно все понимают; где, когда, как? – в свое время – при необходимости – при желании. Ваша возлюбленная супруга, ваша Каролина говорит, что вы напрасно приняли так близко к сердцу ее желания, ее стенания, ее мечтания о новых нарядах. Ее пугает ваше дело, ее страшат управляющие, акции, а главное, она тревожится за судьбу оборотного капитала: ведь неясно, каковы будут дивиденды…