Добрая хозяйка была удивлена, увидев, что Хетти спустилась вниз вскоре после нее, была опрятно одета и, казалось, вполне обладала собою. Хетти сказала ей, что чувствовала себя хорошо в это утро; она была только очень утомлена и измучена своим путешествием, так как она пришла издалека, чтоб узнать о брате, который убежал и, по мнению родных, сделался солдатом, а капитан Донниторн мог знать об этом, потому что прежде был очень ласков к ее брату. Это была жалкая выдумка, и хозяйка сомнительно посмотрела на Хетти, когда последняя кончила свой рассказ, но в это время Хетти имела такой решительный, самоуверенный вид, так резко отличавшийся от беспомощного уныния вчерашнего дня, что хозяйка не знала, каким образом сделать замечание, которое могло бы доказать, что она хочет вмешиваться в чужие дела. Она только пригласила ее позавтракать с ними. Во время завтрака Хетти вынула свои серьги и медальон и спросила хозяина, не может ли он помочь ей получить деньги за эти вещи: ее путешествие, говорила она, стоило ей гораздо дороже, чем она ожидала, и теперь у нее не было денег, чтоб возвратиться к своим родным, а она хотела отправиться назад немедленно.

Уже не первый раз видела хозяйка эти украшения. Она исследовала карманы Хетти еще вчера; она и ее муж долго рассуждали о том, каким образом деревенская девушка могла иметь такие прелестные вещи, и были совершенно убеждены, что Хетти была низко обманута красивым молодым офицером.

– Да, – сказал содержатель гостиницы, когда Хетти разложила перед ним драгоценные безделки, – мы можем снести их в магазин брильянтщика, есть тут, и неподалеку, один; но – Бог ты мой! – вам не дадут и четвертой доли того, чего стоят эти вещи. И вам, я думаю, не хотелось бы расставаться с ними?

– О, это мне все равно, лишь бы получить деньги, чтоб возвратиться домой, – торопливо возразила Хетти.

– Да еще, пожалуй, подумают, что это краденые вещи, потому что вы желаете продать их, – продолжал он. – Ведь это может показаться странным, что такая молодая женщина, как вы, имеет такие прелестные драгоценные вещи.

Кровь бросилась в лицо Хетти от гнева.

– Я из честного семейства, – сказала она, – я не воровка.

– Нет, я знаю и готова побожиться, что нет, и тебе незачем было и говорить это, – сказала хозяйка, с негодованием посмотрев на своего мужа. – Вещи эти подарены ей, ведь это совершенно ясно.

– Я вовсе и не думал сказать, что это мое мнение, – отвечал хозяин, оправдываясь, – я говорил, что так могут подумать брильянтщики и потому не дадут за эти вещи много денег.