Они оба промолчали. Я подумал, они просто не услышали, но вдруг Мотоциклист заговорил.

– Когда тебе было два, а мне шесть, от нас ушла мать. Вернее, меня она забрала с собой. Папаша пошел в запой на трое суток, когда узнал. Потом он мне говорил, что это был первый раз, когда он всерьез напился. Я так понимаю, ему понравилось. В общем, он на эти три дня оставил тебя одного. Мы жили тогда не там, где сейчас. В очень большом доме. Я ей довольно скоро надоел, и меня привезли обратно. Папаша к тому времени протрезвел достаточно, чтобы вернуться домой. Полагаю, что твой страх развился примерно в то время.

Мне казалось, я слушаю какой-то бессмысленный набор слов. Пытаться их понять было все равно, что вглядываться в туман. В редких случаях, обычно на ходу, он разговаривал почти как нормальный, а потом вдруг что-то переклинивало, и он начинал вещать, как будто читал вслух из книги, такими словами и такими предложениями, какими никто никогда не разговаривает.

Я хорошенько глотнул из бутылки.

– Ты же…

Я сбился и начал снова.

– Ты никогда мне об этом не говорил.

– Я был уверен, что никакой радости в жизни тебе это не принесет.

– А теперь вдруг сказал.

Что-то настойчиво стучалось ко мне в голову, что-то забытое.

– И в самом деле.

Он остановился поглазеть на мотоцикл у обочины. Очень внимательно его осмотрел. Я стоял рядом и теребил молнию на куртке. Вверх-вниз. Привычка такая. Я никогда не боялся Мотоциклиста. Его все боялись, даже те, кто говорили, что не боятся. Даже те, кто его ненавидел. А я – никогда. Это странное чувство было – его бояться.

– Может, еще что расскажешь?

Мотоциклист поднял на меня глаза.

– Почему бы и нет, – сказал он задумчиво. – Я встретился с нашей старушкой, когда был в Калифорнии.

Я чуть не упал с тротуара. Стив успел ухватить меня за куртку и поставить прямо. Его, кстати, тоже пошатывало.

– Да? Она что, живет в Калифорнии? Откуда ты это узнал?

– Увидел по телевизору.

Мне пришлось оглянуться, чтобы удостовериться, что я все еще в реальном мире. Что я не сплю и не словил глюки. Потом я посмотрел на Мотоциклиста, чтобы удостовериться, что он не спятил внезапно. Нет, все было по-настоящему, это был не сон, и Мотоциклист внимательно смотрел на меня, и смех в его глазах заливал меня темнотой.

– Сижу я, значит, в уютном баре, потягиваю холодное пиво, никого не трогаю. Смотрю, как кому-то раздают на сцене какие-то премии. Камера проходится по залу, и тут я вижу ее. Тогда я подумал, что если поеду в Калифорнию, то смогу ее там найти. И нашел.