Мне стоило огромных трудов понять, что он говорит. Мать… я ее не помнил совсем. Она как будто умерла. По крайней мере, я думал о ней, как об умершей. Ее никто никогда не упоминал. Единственное, что я знал, это что Мотоциклист… Что отец то и дело говорил ему: «Ты – точь-в-точь твоя мать». Я всегда думал, он имел в виду волосы винного цвета и глаза, как ночь, и еще, может быть, что он высокий. И тут вдруг до меня дошло, что, может быть, он вовсе и не имел в виду внешне.

Меня прошиб пот, прямо струйками по спине.

– Да? – повторил я.

Если бы сейчас асфальт подо мной проломился, а здания вокруг смело взрывом, я бы все равно стоял на месте, весь в поту, и продолжал твердить: «Да? Да?»

– Она живет с одним режиссером. Вернее, жила. Она как раз собиралась переехать к художнику, в дом на дереве где-то в горах. Может, уже и переехала.

– Она тебе обрадовалась?

– О да. Вся эта история позабавила ее несказанно. Я и забыл, что чувство юмора у нас с ней одинаковое. Она приглашала меня остаться. В Калифорнии невероятно весело. Даже веселее, чем здесь.

– Хорошо, значит, в Калифорнии? – услышал я собственный голос. Совсем не похожий на мой.

– Калифорния, – сказал он, – как невыносимо красивая девчонка на диком приходе, и ей все по дикому кайфу, и она не догадывается, что на самом деле скоро сдохнет. Даже если ткнуть ее носом в исколотые вены, она только отмахнется.

И он опять улыбнулся. Но когда я спросил: «А про меня она что-нибудь сказала?» – у него снова отключился слух.

– Он никогда мне о ней не говорил, – сказал я Стиву. Мотоциклист шел в нескольких шагах впереди, легко рассекая толпу, никого даже не касаясь. Нам со Стивом приходилось продираться с руганью и пинками, и пару раз меня порядочно толкнули и обматерили в придачу. – А я к нему никогда, конечно, с этим не приставал. Ну откуда мне было знать, что он ее помнит? Шесть лет, что тут можно помнить? Я ничего не помню с того времени, когда мне было шесть.

Перед нами плелся какой-то старый пьянчуга. Мешал проходу. Я озверел и ткнул его кулаком в спину, так, что он отлетел к стене.

– Слышь, – сказал Стив. – Кончай.

Я уставился на него, но почти ничего не видел перед собой от ярости.

– Стив, – сказал я с усилием. – Не нарывайся.

– Ну, не надо бить кого попало.

Я просто боялся, что если я сейчас ему типа врежу, он уйдет домой, а мне не хотелось оставаться один на один с Мотоциклистом. Я сказал: «Ладно». Но все-таки то, что сказал Мотоциклист, меня не отпускало, и я продолжил:

– Вообще-то, как бы могло ему прийти в голову мне рассказать, что он ее встретил в Калифорнии, нет? Потому что, если бы я встретил, я бы ему сказал. Такие вещи надо рассказывать, нет?