на вид в постановлениях крайкома, и когда поднимали с постели для ночного разговора с

Эйхе, и когда писали про Томск в «Советской Сибири».

Он был в руководстве огромного края, как член Запсибкрайкома ВКП (б), и был

причастен к руководству всей страной как делегат XVI партсъезда и двух всесоюзных

конференций.

Он знал, что в случае настоящей войны будет не меньше чем комиссаром полка. А

ведь именно полки начинают прорыв фронтов. Он знал, что пять с половиной тысяч

томских коммунистов – это больше чем дивизия , ибо коммунистическая дивизия таит в

себе мощь армии.

Но дело даже было не в этом. Когда Байков говорил: « Вот сукин сын Макдональд, отменил пособия безработным»,‐ говорил таким досадливым домашним тоном, будто

лично имеет дело с этим Макдональдом, то Иван прекрасно понимал товарища. У всех

настоящих большевиков было развито чувство своей личной исторической миссии, чувство руководства историей. Это шло ещё от Ленина, от Октября. Это чувство включало

Томск необходимым звеном в цепь мировой революции, и задачей горкома было так

отковать свое звено, чтобы оно было высокой надежности.

Чрезвычайные меры по топливу были одним из ударов, отковывающих звено.

Москалев докладывал на пленуме горкома: ‐ В аппарате гортопа окопались

адмссыльные, бывшие меньшевики и всякая прочая сволочь. Всех этих перерожденцев

органы ОГПУ арестовали, и надо надеться, расправятся с ними по заслугам. А

хозяйственное руководства в лице Отландерова надело шляпу с большими полями и не

заметило под носом действий классового врага. Арабские цифры наличия топлива