секретарей...

‐ Секретарем Томского горкома партии, ‐ поправился Вася.

Ему ‐ было стыдно, что поймали его на утайке, вроде бы нечаянной, но учительница

уж наверняка поняла, что не случайная; а ведь ему просто тошно в какой уже

раз объяснять, что да почему.

На другой день Соня негромко сказала учительнице:

‐ Пала говорит, что в Томске действительно естьМоскалев.

Анастасия Александровна посмотрела на Соню неприятным взглядом:

‐ Я знаю это ‐ вчера слышала от самого Васи.

Вася был благодарен Соне за подтверждение и не

понял, почему сердито ответила учительница, дома он сказал матери.

‐ Когда мы, в конце концов. поедем в Томск? Мне все это осточертело!

‐ Не смей грубить! ‐ сказала мама, и голос ее дрогнул, и Вася приготовился

выслушать горькие слова, но мама сказала:

‐ Спроси у отца. А меня об этом не спрашивай. Слышишь? Не спрашивай меня об

этом.

...Ничего не осталось у Лиды к бывшему мужу, кроме холодной, сухой ненависти.

При напоминания о нем это чувство вспыхивало коротким пламенем, словно спичка в

кромешной тьме, зажженная перед самым лицом: она не обжигает, а ослепляет глаза, и

долго потом еще мельтешат светлые пятна, постепенно тускнея и угасая.