Ильинична подперла рукою голову и почему ‐ то грустно смотрела на Сергея Мироновича, а когда делегаты хохотали в ответ на хлесткие кировские шутки, она лишь устало

улыбалась.

Сталин и аплодировал, и смеялся, только ни разу не наклонился поближе к оратору, прямо сидел, откинувшись на спинку кресла.

Киров говорил об оппозиционерах:

‐ Они пытаются тоже вклиниться в общее торжество, пробуют в ногу пойти, под одну

музыку, поддержать этот наш подъем. Но как они ни стараются, не выходит и не

получается. Вот возьмите Бухарина, например. По‐моему пел как будто по нотам, а голос

не тот. И я по‐человечески, товарищи, должен сказать, что это не так просто, надо войти в

положение людей, которые Целые годы, решающие годы напряженнейшей борьбы

партии

и рабочего‚ класса сидели в обозе. Им очень трудно стать на партийные позиции. И

мне сдается, я не хочу быть пророком, ‐ но еще некоторое время пройдет, пока эта

обозная рать вольется в нашу победную коммунистическую армию.

Иван скептически усмехнулся и качнул головой... Ни черта эти обозники не вольются.

Впервые, что ли, им каяться? Мало они досадили в труднейшие годы каждому

большевику, в том числе и ему, Ивану?..

Сидящий рядом Трусовецкий шепнул со смешком:

‐ Мне сдается, шо споришь с Миронычем?

‐ Да ну, какой спор! Просто я и в будущем не жду доброго от этой обозной рати.