— Хорошо.

— Мое условие: чтобы никто не узнал. У тебя семья, у меня семья…

— Конечно. Я ужасно рад, что ты позвонила…

— Звони. Я для тебя времечко всегда найду, — оборвала на полуслове, это же он хочет, ему надо, она только уступает надоедливому и жадному напору.

Хериберту он не дозвонился: с паломниками на Валааме; Фриц не хотел на работе, в ресторане «Два корабля» попросил только чаю, обозначив: полчаса, неинтересно.

— Это конец, Эбергард. Создадут атмосферу психоза. Ты будешь работать — они зарабатывать. Всё правильно. Зачем им доля, когда можно забирать все.

— Если откажусь?

— Либо начнут торговаться. Либо озлобятся, у тебя всё налажено, уйдешь — им остается голое поле и надо работать самим, а сами они не умеют, — Фриц быстро допивал чай, редко видятся, не осталось пересечений, взаимообогащающей пользы. — Из того, что я знаю, Гуляев не из тех, кто будет брать за горло. Тебе надо скорее выстраивать отношения с монстром, успеть.

— Всё делаю, Фриц.

— Я скину тебе астрологический прогноз на первый квартал, — и Фриц рассмеялся. — Что-то ты постарел… А тебе еще нянчить!

Эбергард подумал: новая жизнь новой девочки. Не нужен, исчез для одной родной, исчезнет для другой.

Пустые праздничные дни он заживляюще проспал, сны — это подвалы, обитые войлоком, и заново чувствовал: любит Улрике. Получается, его любовь видна лишь на черной ткани, в безднах (и не телесна), но это настоящая любовь: дом, семья, будет дочь, а пока весит шестьсот граммов и спит — рука зажата меж изнанкой маминого пуза и головкой, — вот что должно делать его непобедимым… А не другое. Не хотел, но вспоминал адвоката, обмирая: зачем? Никогда.

Каждый вечер они с Улрике про Эрну и суд; сейчас, на каникулах, Эбергарду казалось: всерьез только это пугает.

— Почему не звонишь адвокату? Ты должен поговорить с ней про Эрну! Кто будет расспрашивать Эрну на суде? Кто будет ей отвечать? Объяснять? Ты — не в состоянии, это — это для тебя самая-самая… тяжесть! С тобой на суд должен пойти подростковый психолог, — Улрике искала и нашла среди учреждений государства психолого-коррекционный центр и читала с монитора, — именно по детско-родительским отношениям! В первый же рабочий день — поезжай.

Директору центра Эбергард дал доллары — двести, на лице своем она покрасила всё, тихо говорить не умела: женщина-руководитель, бюджет-исполнение; и она, как и все:

— Сама двенадцать лет в разводе. И просила своего бывшего с сыном встречаться — ни в какую. Какое вам заключение написать? Может, что дочь ваша покончит с собой, если не будет с вами видеться? Мы можем. Нужен только запрос из суда. Наш юрист уже идет, но медленно, ногу сломала.