Клаварош сам себя перевел. И был изруган нещадно.

– Ну, что, смешали тебя с дерьмом? - усмехнулся Архаров. - А теперь кликни Шварцевых кнутобойцев, чтобы взяли эту свору вниз. Как увидят тамошние безделушки - живо со своими расстанутся.

Так и поступили.

Примерно полчаса спустя Ваня принес в архаровский кабинет добычу, увязанную в два платка. Архаров вытряхнул ее на стол и первым делом увидел большую брошь в виде букета лилий с драгоценным редким жемчугом.

– Вон он как выглядит… У кого взяли?

– У девки в серебряном платье. Ну, здорова ругаться, - сказал Ваня.

– Пусть девки остынут, потом будем их допрашивать поодиночке. А мы, мусью Клаварош, начнем с обезьяны.

Драгоценности спрятали, привели банкомета. Устин изготовился писать, а Клаварош - переводить. Шварц встал возле архаровского стола, чтобы давать ценные советы. Но банкомет, очевидно, плохо понял, куда угодил.

Он вдруг заговорил весьма бойко на языке, которого никто не знал, отчаянно жестикулируя и строя уморительные рожи. Потом кинулся к Шварцу, схватил его за ухо, нагнул к столу и потряс. Из уха посыпались лесные орешки и поскакали по столу.

Тут уж все онемели.

Дверь открылась, сунулся Левушка.

– Николаша, Горелов пропал! Я в доме драгун оставил… что тут у вас?…

– Впервые за годы моей службы сыскался злоумышленник, не только похитивший мои часы, но и проделавший сие в кабинете господина обе-полицмейстера, - преспокойно отвечал Шварц. - Мне жаль, что Костемаров не видел этой тонкой работы. Сие заставило бы его устыдиться. Клаварош, вели ему вернуть часы.

Клаварош обратился к банкомету по-французски, тот начал отвечать по-французски же, но не совсем - вставлял в речь множество словечек, явно озадачивавших Клавароша. Да еще и весело скалился - не иначе, визит в полицейскую контору был для него забавным приключением.

– Да он итальянец! - догадался Левушка. - Он мастер фокусы показывать! У нас в Петербурге такие в цене! Николаша, вот они, твои фонари! Отпусти этого господина на оброк - он тебе за год столько ловкостью рук заработает, что мы не то что фонари на Пресне - мы и Рязанское подворье заново отстроим!

– Ага, особливо ремеслом банкомета… - Архаров задумался. - Куда же сего вертопраха девать?

Итальянский вертопрах вдруг рассмеялся, вскочил на стул и принялся с легкостью неимоверной делать презабавные экзерсисы с двумя треуголками, подхваченными невесть где. Шляпы, как живые ползали по его плечам, сами взбирались с затылка на макушку, становились на край поля и удерживали непостижимое равновесие.

Шварц расхохотался первым.