– С полчаса времени спустя пришел ко мне новый любовник к пущему моему несчастию; что мне должно было делать? - скучным голосом забубнил Саша. - Я была тогда вся в беспорядке, погибель ко мне приближалася, и еще новый человек должен быть свидетелем несчастия моего и ругательства…
Книга казалась ему нелепой, он вообще не понимал, для чего пишутся такие пошлые сочинения про мартон и их любовников. Но Архаров, видать, твердо решил добраться до конца. Пусть даже при помощи пасьянса.
Карты открывались одна за другой, перекладывались по несложным правилам, вспоминались имена, короли и дамы с валетами вступали в причудливое взаимодействие, возникали стопочки, они также перекладывались, и вдруг Архаров понял, что, кажется, спит. Похождений развратной Мартоны он уже не слышал и карточных фигур не видел.
И в этом полусне его коснулось что-то теплое, ласковое, такое, что незачем было выстраивать каменные стенки, обороняться, сжимать тугие кулаки. Такое, что можно было выпутаться из всего, из мундира, из собственной кожи, лечь и без боязни ждать - как распеленутое дитя ждет, смеясь, приближающихся мягких губ.
Коснулось - и пропало.