– Поедем следом, - решил Клаварош. - Надобно разобраться.

Всадники были глазасты - и отстав на полверсты, прекрасно видели задок брички. Они пустили коней рысью и, почти не переговариваясь, преследовали бричку, сохраняя все то же расстояние.

Таким образом они оказались в Замоскворечье.

– Вон он где угнездился! - воскликнул Федька, увидев, как отворяются высокие крытые ворота, за которыми непременно должно быть богатое жилье. - С кем же он, сукин сын, успел связаться?

– Слышал, что Скес сказывал? Каин вернулся.

– Да уж слыхивал…

Федька задумался. Конечно же, Каин не хуже Архарова знал, кто служит в полицейской конторе. Демка был наиболее уязвим - с его-то обидчивостью и склонностью непременно показать свой отчаянный норов. Федька вспомнил их зимнюю драку, но вспомнил также, что Демка отходчив - именно он спас Клавароша, который мог остаться незамеченным и помереть в сугробе на Виноградном острове. Сейчас вся надежда была именно на это.

Тем более, что оба, и Клаварош, и Федька, были не в мундирах, а в простых кафтанах, да еще не первой свежести.

– Мусью, держи-ка! - Федька, спешившись, передал Клаварошу поводья. - Пойду-ка гляду.

– Осторожность.

– Ага…

Проводив взглядом Федьку, Клаварош полез в седельные ольстры, в одной нашел пистолет, в другой… бутылку бордо. Усмехнулся, но вскрывать не стал. Пистолет же положил на конскую шею и приготовился к неприятностям.

Федька постучал в калитку. Ему грубо ответили, чтоб проваливал.

– Мас Котюрка искомает, - отвечал Федька. И с ужасом ощутил, как фальшиво прозвучали слова.

Архаровцы нередко беседовали меж собой на байковском наречии. Это бывало по двум причинам - либо для баловства, либо от злости. Архаров такой речью тоже не брезговал. Но всегда в употреблении байковских словечек была у них особая манера произношения, чрезмерно заносчивая или же чрезмерно глумливая. Сейчас Федька обнаружил, что, зная немало слов, говорить на этом языке он по-настоящему не умеет.

– На что те Котюрко?

– Отцепляй скрипоты! - заорал Федька. - Не то и от Котюрка, и от маса будет по космыре!

Он знал, что мазы и шуры принимаются вдруг орать, но орут до определенного мига, а потом так же шустро угомоняются.

– Скарай, лохи усеньжат!

Из чего Федька сделал вывод: соседи не знают, что в этом доме поселилась весьма сомнительная публика.