— Желал бы ты стать повстанцем?

— Дяди Остапа-то нет.

— Есть другие люди, которые отомстят за него.

— Честно говоря, не очень-то хочется по лесам скитаться. Но за Ванька, друга моего, которого тогда тоже убили, я еще не отомстил, а желание есть.

— Расскажи, как тебе удалось отвертеться от чекистов тем вечером?

Геннадий повторил сочиненную легенду.

— Хорек куда-то пропал, — сказал Остап. — Ты не сможешь узнать, где он сейчас?

— Каким образом?

— Подружись с Лисячко. Он на танцах бывает часто. Если, не дай бог, нашего друга арестовали, младший лейтенант наверняка знает об этом. Скажешь, будто слышал от Опанаса о Хорьке.

— Я на самом деле слышал. Видел даже, как ваш брат ему какую-то бумажку передавал.

— Ты об этом не говорил, когда разбирались с тобою?

— Нет конечно. Ванек, например, в носу ковырял, здоровый такой, я его не знаю, все время чесался. Обо всем говорить, что ли?!

— Вот и расскажи Лисячко, будто забыл при разборе сказать, кто в чем ковырялся, в каком месте чесался.

— Про бумагу тоже можно сказать?

— Нет. Вдруг Хорька поймают. Лишние расспросы. А в той бумажке моя фамилия значилась.

— Хорошо это или плохо?

— Плохо, если она попадет в руки чекистам СМЕРШ. Если бы знали, что твоя фамилия тоже в той бумажке, тебя бы не отпустили.

— Разговорить Лисячко я смогу. А как подойти к нему, с каким предложением?

— Кто ему нравится из девушек?

— Не знаю.