Их взгляды встретились.

– Всего дважды. Да, точно, дважды… Но ведь он имел право посещать любой из «лебенсборнов»?

– Несомненно.

– Тем более что никому другому, кроме вас, я бы не сообщила этого. Мы умеем хранить тайны, как этого требуют устав «лебенсборна» и его традиции.

– Позвольте, но ведь именно в вашем, как я теперь понял, «источнике жизни» произошел тот… я бы сказал, не совсем этичный случай, вызвавший всякие кривотолки?

– У нас, – повинно признала Эльза, опустив голубовато-зеленые глазки.

– Причем именно с Гейдрихом?

– С обергруппенфюрером Гейдрихом. Я тогда не сочла возможным докладывать. Уверена, что подобные конфликты мы должны улаживать в стенах самого «лебенсборна». И всегда требую этого от своих ариек.

– Однако же этот скандал погасить не сумели, – повысил голос Гиммлер, и Эльза уже не рада была, что напросилась на прием к нему. Она удрученно провела ногтем по коричневатой полировке стола.

– Я бы выразилась определеннее, его невозможно было погасить, коль уж говорить откровенно. Но можете не сомневаться, что впредь… Мы основательно учли то, что произошло.

Глядя, как гауптштурмфюрер Аленберн казнит себя, Гиммлер не сомневался, что впредь подобные скандалы будут угасать в келиях этого арийского родильного монастыря сами собой. Как рождественские свечи на морозном ветру. Но это не помешало ему поинтересоваться:

– Так что там, собственно, случилось? Не думайте, что я посвящен в подробности.

– Мне бы не хотелось возвращаться к тем событиям, – прокашлялась Эльза.

Но Гиммлер смотрел на нее застывшим взглядом и ждал.

– Одну из троих девушек, с которыми господин Гейдрих развлекался в ту ночь, утром навестили родственники… Видите ли, многие из моих ариек набраны вовсе не из приютов, как принято считать. Хотя из приютов тоже есть. Нет, они не из плохих семей.

– Из древних немецких родов, – подтвердил Гиммлер. – Их родословная должна быть достоверной.

– Вы правы. И они приходят к нам не потому, что развращены, а потому, что преданы идеалам национал-социализма, нашему движению, идее СС. То есть «лебенсборн» – вовсе не то, что представлял себе обергруппенфюрер, – иронично улыбнулась Эльза. – Мы заботимся не о половом удовлетворении, а об истинно арийском наследстве наших пар.

– Девушку смущала внешность Гейдриха? – ответил ей все с той же иронией Гиммлер. – Вашей арийке показалось, что Гейдрих недостаточно чист для нее?

– Наоборот, он был прекрасно сложен. И мы приняли его весьма радушно. Однако потом, когда он основательно выпил… То состояние и те манеры, в которых господин Гейдрих добивался моих ариек. Способы, которыми пытался удовлетворить сразу троих… Простите, но…