– Я не был удивлен, – резко сказал я, – потому что, в отличие от так называемых вашингтонских экспертов, кое-что слышал.

– Что именно? – живо спросил он.

Я увидел впереди длинный хвост автомобилей, стоящих в пробке.

– Вам не приходилось бывать в Берлине, Дэйв?

– А при чем тут Берлин? Какое он имеет ко всему этому отношение?

Глава 5

Глава 5

Шептун не знал, к чему я клоню, но решил говорить со мной начистоту:

– Да, я бывал там, еще в восьмидесятые годы, незадолго до разрушения Берлинской стены.

Мне, конечно, следовало это помнить: он тогда работал в ЦРУ, являлся начальником резидентуры в самой жаркой точке холодной войны – в те годы Берлин был столицей шпионажа.

– Вы помните Бебельплац, большую площадь перед собором?

– Нет, она находилась по другую сторону границы, в Восточном Берлине. Парни моей профессии не лазили через Стену.

Шептун улыбнулся, и у меня возникло впечатление, что он с удовольствием вспоминает давно прошедшие деньки, когда врагом были Советы и все знали правила игры.

– В самом начале моей карьеры, – продолжал я, – меня направили в берлинский офис «Дивизии». Оттуда я поехал в Москву, где встретился с тогдашним Синим Всадником.

Он пристально посмотрел на меня, осознав, что мы никогда не говорили с ним об этом. И заметил:

– Да, это была нешуточная ситуация – оказаться посреди Москвы. Всегда думал, что это требует большого мужества.

– Спасибо, – тихо сказал я, испытывая к нему благодарность за эти слова. Приятно услышать такое от человека с его послужным списком. – Так вот, пока я жил в Берлине, любил по воскресеньям прогуляться на Бебельплац. Это место притягивало меня не величественной архитектурой, а царящим там духом зла.

– Какого зла? – спросил Шептун.

– Однажды, в мае тридцать третьего года, нацисты привели на эту площадь толпу с зажженными факелами. Эти люди разграбили библиотеку близлежащего университета Фридриха-Вильгельма. Сорок тысяч собравшихся приветствовали сожжение более чем двадцати тысяч книг евреев и других писателей, которых фашисты именовали «антинемецкими». Через много лет на площади была установлена стеклянная панель, чтобы обозначить место, где был разожжен костер. Она служит окном, и, если, наклонившись, заглянуть внутрь, вы увидите внизу комнату, которая заставлена обычными книжными полками до самого потолка. Однако ни одной книги там нет.

– Пустая библиотека? – спросил Шептун.