Пройдя таможенный досмотр, я очутился среди зазывал, предлагавших такси, и нашел маршрутку, доставившую меня в аэропорт, обслуживающий местные рейсы. По сравнению с международным он был пустынен, лишь мужчины с большими латунными электрическими самоварами, пристегнутыми к спине, продавали яблочный чай в стаканчиках. На прилавках была разложена засахаренная выпечка, орехи продавались прямо с угольных жаровен. Температура здесь, наверное, приближалась к сорока градусам, а на то, чтобы выбраться в город сквозь скопление транспорта, даже у пожарных ушла бы неделя.

Я занял очередь у стойки регистрации на рейс компании «Турецкие авиалинии» и, медленно продвигаясь вперед, наконец оказался перед сильно накрашенной молодой дамой, увешанной тяжелыми ювелирными изделиями, с платком на голове согласно исламским обычаям. Забрав чемодан, она обменяла мой билет на посадочный талон и указала, куда мне следует пройти.

Мне удалось миновать длинную очередь, выстроившуюся перед посадкой для проверки, объяснив контролеру на английском с вкраплением нескольких известных мне турецких слов, что у меня имеется пистолет. Я был тут же препровожден в помещение без окон, где пятеро отчаянно дымивших мужчин в костюмах изучили мой паспорт, личный жетон и другие документы, включая копию письма из Белого дома на имя президента Турции, где ему выражалась благодарность за помощь ФБР «в этом прискорбном деле».

Письмо произвело на сотрудников аэропорта столь сильное впечатление, что они тут же вызвали мототележку, подкатившую меня прямо к выходу на рейс до аэропорта Милас близ Бодрума. Я оказался там первым пассажиром. До отправки оставался еще целый час, и я решил открыть ноутбук и заняться изучением своих прошлых дел. Но не тут-то было.

Едва присев, я бросил взгляд на экран телевизора, подвешенного к потолку. Турецкий новостной канал показывал кадры кинохроники: явно какие-то горы в Афганистане. Я подумал, что это очередная история о бесконечной войне, идущей в тех краях, и уже собирался отвернуться, когда показали схему самодельной бомбы, размещенной внутри чемодана.

Я знал, что Шептун устроил утечку информации о том, что Сарацин якобы пытается купить полоний-210, и, судя по всему, шеф подгадал, чтобы она совпала с моим прибытием в Турцию. Неудивительно, что агенты турецкой службы разведки, ответственные за рейсы, прибывающие из других стран, так поверхностно осматривали мой чемодан: их отвлекла новость о самом значительном за последние годы террористическом заговоре. Я улыбнулся, восхищаясь про себя работой шефа: хорошего резидента характеризует умение отвлечь внимание от своего подопечного.