Но никто ничего не знал.

В конце концов мы решили сделать перерыв и подъехали к придорожной лачуге, чтобы выпить кофе. Сидели там на воздухе, слушая молодого идиота, который рассказывал о какой-то девице, с которой познакомился в Марокко. И тут зазвонил мобильник: меня попросили немедленно вернуться.

Вся наша команда собралась в специальной, имеющей открытую планировку комнате, расположенной по одну из сторон атриума. Воздух был насквозь пропитан сигаретным дымом. На столе перед директором я увидел архивный ящик, еще несколько таких ящиков стояло на полу. Они были заполнены отчетами агентов, протоколами бесед с информаторами, записями слухов и сплетен.

Директор сообщил, что удалось получить доступ к бесценному материалу о консервативных мечетях в Бахрейне.

– Есть одна тонкая папка, которая представляет для нас интерес. В ней содержится информация о маленькой мечети на окраине Манамы.

Он посмотрел на меня, чтобы проверить, осознал ли я важность сказанного.

– О мечети, которую посещал Захария аль-Нассури? – уточнил я, стараясь не выдать волнение и обуздать внезапный всплеск надежды.

Он кивнул.

– В папке обычный рутинный материал, из которого особо нечего почерпнуть, например несколько незаконченных журналов учета членов общины. Но среди них я обнаружил вот это… – Директор взял в руки какой-то документ: три листа на арабском. – Около пяти лет назад один наш сотрудник допрашивал саудовского подсобного рабочего, доставлявшего еду и лекарства беженцам в секторе Газа. Разгружая машины у полуразрушенной больницы, рабочий услышал о человеке, которого недавно привезли сюда после ракетного обстрела со стороны Израиля. После смены рабочий пришел к больному узнать, не нужна ли ему помощь. Тот был ранен и временами бредил, а потом сознание вновь возвращалось к нему. Подсобник просидел с ним до утра.

Директор замолчал, глядя на документ, сверяя факты.

– Раненый – как выяснилось, врач по профессии – однажды в бреду упомянул, что был членом религиозной общины в Манаме. Вот почему протокол допроса рабочего оказался именно в этой папке. Все думали, что этот человек – уроженец Бахрейна, но этого быть никак не могло: гораздо позже, когда больной снова начал бредить, он сказал, что его отец был публично обезглавлен.

Я так резко подался вперед, что едва не свалился со стула:

– Но в Бахрейне нет такой казни!

– Точно. Она есть только в одной стране.

– В Саудовской Аравии, – добавил я.

– Да. Этот мужчина ехал на машине с женой-палестинкой и маленьким ребенком, и в них попала ракета. Произошло ли это случайно, или же целью обстрела была именно эта семья, никто не знает. Женщина умерла, но не сразу. В своем путаном рассказе саудовец сообщил, что держал супругу в объятиях до последней минуты и она перед смертью заставила мужа поклясться, что тот позаботится об их ребенке и защитит его. Маленький мальчик выжил: раны его были незначительными.