– Вы знаете, что я был моджахедом, – попытался он убедить меня. – Я убивал людей и стреляю лучше сестры.

– Нет, – решительно повторил я. – Я вам не доверяю. Кроме того, вы послужите приманкой.

Эти слова вызвали у Сарацина недоумение, но объяснять, что` я имел в виду, времени не было. Повернувшись к Кумали, я спросил:

– Случалось ли вам убивать?

– Никогда в жизни.

– А теперь придется.

Мое заявление явно не вызвало у нее энтузиазма, и я сказал:

– Думайте не о том, что вы стреляете в человека, а о том, что спасаете племянника.

Я велел Кумали быстро занять позицию за грудой камней: это обеспечит ей укрытие, а трое мужчин оттуда будут видны как на ладони.

– Ваша цель – старик, – пояснил я Кумали. – Реакция у него замедленная, да и оружие не самое лучшее. А двух остальных я постараюсь снять из автоматического пистолета. Я буду сидеть, а приманка – стоять, делая вид, что допрашивает меня. Открывайте огонь в тот момент, когда увидите, что я прилег на плечо. Цельтесь в грудь Николаидису, а когда он упадет, продолжайте стрелять. Лишний шум не помешает.

Я схватил полированную стальную крышку морозильника и прислонил ее к упавшей колонне. Опустившись на землю, облокотился на ванну, частично подставив спину противнику.

Наемники вряд ли заподозрят неладное, когда увидят меня в лежачем положении, отвернувшегося от них. Во всяком случае, пистолета на моих коленях уж точно не заметят. Полированная крышка – это, конечно, не зеркало, но свою роль она сыграет: даст мне ясную картину поля боя и позволит увидеть точное местоположение трех приближающихся бандитов.

Кумали прошептала:

– Идут!

Я ждал, сняв «SIG» с предохранителя и надеясь, что женщина-коп не забыла проделать то же самое. Сарацин стоял рядом. Я с трудом дышал – искалеченный человек, чьи глаза неотрывно смотрели на полированную стальную крышку морозильника.

И вот в ней возникли отражения Николаидиса и двух других бандитов. Сосредоточившись, я ждал момента, который снайперы называют «максимально убойным». Четыре секунды, три…

Солнце слегка сдвинулось, и его прямые яркие лучи упали на разбитую кровлю, осветили верхушку холодильника. Резкая вспышка света привлекла внимание троих мужчин.

Николаидис был достаточно наблюдателен, чтобы заметить: стальная крышка передвинута. Прищурившись, он обнаружил, что я наблюдаю за ними, и крикнул, чтобы предупредить об этом албанцев, а сам, отбежав в сторону, вытащил пистолет.

Упав на плечо, я перекатился в положение для стрельбы. Кумали открыла огонь из беретты, но не сумела подстрелить ни стремительно ретировавшегося старика, ни кого-либо еще.